Бывшая моего брата. Я ненавижу ее...
Шрифт:
— Останови, блядь, меня, — хрипит прямо мне в рот, и я задыхаюсь у его приоткрытых от частых вздохов губ.
— Мне… мне нужно дом… — Но он затыкает мой рот новым поцелуем. Айдаров буквально поглощает меня, путаясь пальцами в волосах, словно наказывает за то, что говорю не те слова, которые он ожидал услышать.
Но, смилостивившись над моими судорожно сокращающимися легкими, Хаким отрывается от распухших губ и позволяет нам обоим перевести дыхание, после чего заявляет тоном, не терпящим возражений:
— Сегодня ты поедешь ко мне.
А я уж думала, его подменили.
Пытаюсь
— Мы не будем трахаться. Пока ты сама меня не попросишь об этом. Но я хочу, чтобы ты спала в моей кровати, рядом со мной.
Я немного отстраняюсь, прижимая пальцы к горящим губам, и сдавленно усмехаюсь:
— Сложно в это поверить после того, как ты секунду назад высасывал из меня душу.
Айдаров взъерошивает копну волос.
— Прости. Мне было нужно хоть что-то. И вообще, я сейчас благороден как никогда, но все же не советую долго тянуть... Больше извиняться я не намерен.
Я почти чувствую вкус его мрачной угрозы. Но должна признаться, я хочу всего, что мне обещает этот мужчина.
Глава 69
Хаким
— Мне нужна чистая одежда, — произносит едва слышно, и я оборачиваюсь, замечая, как Алевтина переминается с ноги на ногу, обнимая себя за плечи. — И полотенце.
Покачав головой, открываю шкаф и достаю хлопковые спортивные штаны и футболку. От мысли предложить ей свою рубашку у меня сводит зубы. Я не враг себе. Чем больше одежды и чем балахонистей она, тем лучше.
— Полотенце в ванной на полке. — Вручаю ей чистые вещи.
Между нами снова нарастает напряжение. Оно появилось, как только мы зашли в лифт, и усилилось в разы сильнее, когда переступили порог моей квартиры. Возможно, в ее случае причина замкнутости в том, что с платья капает грязь. В моем — чертов стояк, который не проходит с того самого момента, как я поддался провокационной жажде и завладел ее мягкими губами.
Блядь. Мне и самому стоит сходить в душ.
Прочищаю горло и провожу ладонью по волосам, сжимая их на затылке.
— Если нужно что-то еще, говори.
Кивнув, она поднимает на меня смущенный взгляд, осторожно сминая поданную одежду тонкими пальцами.
— Спасибо, — робко слетает с ее губ, — ничего не нужно, но, если ты не против, я еще воспользуюсь твоей стиральной машиной.
Алевтина опускает взгляд на свое испачканное платье, а я вновь жалею, что не успел рассмотреть номера машины ублюдка. Какой-то идиот на полном ходу проехал по луже перед Алей всего несколько минут назад, когда я высадил ее в своем дворе, а сам отвлекся на то, чтобы достать кейс с ноутбуком с заднего сиденья. Лучше бы не возвращался к этой мысли. Раздражение вновь вскипает в моей крови, и, сжав кулаки, я убираю их в карманы брюк. Разумеется, любопытный Олененок прослеживает за моим движением, но, наткнувшись взглядом на выпуклость в паху, мгновенно краснеет и резко вскидывает на меня свои вспыхнувшие огнем глаза. Такие большие, черт возьми. Возбуждение скручивает меня изнутри, едва ли не вырываясь стоном разочарования. Поэтому
— Мой дом в твоем распоряжении. Ванная прямо по коридору.
Она улыбается, явно ощущая себя неуютно, и поспешно ретируется в заданном направлении. В чем-то я понимаю ее смущение. Это, наверное, первое наше осознанное уединение. Без каких-либо вытекающих. Я просто попросил ее остаться. А она просто согласилась.
Пока Алевтина принимает ванну, я тоже решаю себя отвлечь от ненужных мыслей и, взяв комплект чистой одежды, следую в душ, который совмещен с моей спальней. Отлаженными движениями снимаю костюм и аккуратно убираю его в гардеробную, прежде чем ступить босыми ногами на холодный кафель. Мое тело так гудит, что даже прохладные капли не в силах приглушить это ощущение. Наоборот. Становится только хуже. Я точно оголенный провод, который замыкает при соприкосновении с водой.
Запрокидываю голову и делаю медленный глубокий вдох, за ним такой же размеренный выдох, а затем подставляю лицо под напор воды. Но прохлада не приносит мне чувства облегчения. Прикрыв глаза, сжимаю твердый пульсирующий от желания член в кулак и провожу им по всей длине. Нуждаясь в большем, усиливаю давление на головке и выпускаю сквозь зубы шипящий звук. Проклятье.
Она только посмотрела на меня снизу вверх, а я уже представил ее на коленях с высунутым языком и готовой принять мой член. Идиот.
Смывая с себя жар, вызванный прикосновением ее взгляда, и усталость, скопившуюся на день, я на мгновение задумываюсь над тем, чтобы действительно помастурбировать и снять напряжение перед тем, как лягу в одну постель с Алевтиной. Весьма рациональная мысль, но вместо этого я выключаю воду и выхожу из душа. Дрочево не спасет меня от желания, когда мы окажемся с ней в одной кровати.
Натягиваю свободные спортивки, свежую футболку и выхожу из ванной, на ходу взъерошивая влажную копну волос, но останавливаюсь, став свидетелем интересной картины.
Алевтина, одетая в выданный мной наряд в стиле оверсайз, возведенный в квадрат, с растрепанной влажной копной волос стоит в моей гардеробной и, закусив указательный палец, осторожно трогает мои пиджаки пальцами. Наклонившись зарывается в один лицом… и делает глубокий вдох.
Зараза.
Опираюсь плечом о косяк и, с трудом сдерживая подкатывающий к горлу смех, складываю на груди руки. А когда заговариваю, стараюсь, чтобы мой голос звучал достаточно строго:
— У тебя слабость к моим пиджакам?
Ахнув, она подпрыгивает на месте и отшатывается от стойки с костюмами, точно их только что охватило огнем. А в следующее мгновение оступается и поворачивается ко мне с широко распахнутыми глазами, позволяя мне увидеть, как по тонкой шее расползается стыдливый румянец, который слишком быстро оказывается на мягких щеках. Наивная реакция Алевтины вызывает у меня какую-то садистскую улыбку. Потому что я хочу прямо сейчас нагнуть ее в этой гардеробной и вытрахать из нее все смущение. Как и делал это всегда. Это то, в чем она нуждается. И то, что я всегда готов ей дать.