Бывшая принцесса

Киселева Мария

Он падает справа. Даже наше тяжелое дыхание синхронизируется.

— Королева. — словно команду.

— Я люблю тебя.

— Еще раз.

— Я люблю тебя, но попросишь в третий, и будешь спать на полу.

— Думаешь, что сможешь спихнуть меня на пол?

— Я думаю, что плюшевый Глава Братвы сделает это для своей…

— Ты не выйдешь за меня снова? — перебивает.

Говорить об этом абсолютно голыми интересная затея.

— Удивительно, у меня даже есть выбор… — тяну,

смотря в сторону.

— Ты не хочешь сбегать, пусть это и инстинкт. — заставляет смотреть на себя — Люди, которые любят друг друга,

— и у которых оружия на маленькую армию…

— должны быть вместе.

Не настроена спорить, так что принимаю душ и ложусь спать на свою половину. Вдыхаю запах постельного белья и понимаю, что ненавижу лавандовый кондиционер из своей прежней квартиры.

ГЛАВА 17

НИКОЛАЙ

Я, блять, в ужасе равнозначном счастью. Эйфория не спадает, но мне нужно думать о том, как а) уничтожить все сомнения Квин б) защитить ее и наших детей…

Двойня. Сразу двое Громовых, которых в принципе можно запереть на Острове до совершеннолетия. Черт. Если девочки? Я не сразу спросил срок — девять недель. Это достаточно для того, чтобы положение Квин стало заметным. Так что ее желание скрывать беременность не реализуемо внутри людей Братвы, но остерегаться людей на Острове точно не стоит.

Достаточно задач.

— Когда надеваю его, чувствую, словно призрак твоей матери следует по пятам.

И все же Квин не снимает обручальное кольцо. Она отказалась от повторного предложения, потому что мы продолжаем быть женатыми. Европейские законы и законы Штатов позволяют некоторую игру, с которой справился и средний юрист.

— Ты сказала, что в семье твоей матери были близнецы.

— Да. Она живет на Кубе с пятью детьми, почти все от разных браков. Номинально у меня есть братья и сестры.

Я знаю эту историю. Мама Квин буквально продала ее, а сама за несколько миллионов начала новую жизнь, прыгая с одного богатого члена на второй, но в этот раз уже не отдавая ребенка.

— У меня были хорошие родители. Папа сдержанный Глава, мама — его дом и тихая гавань. Из меня растили следующего Главу, отдавали на военные подготовки, бизнес курсы. — Квин делает вид, что увлечена завтраком — Из Анны мама пыталась сделать себя, в принципе получилось.

— Милая, дружелюбная, хозяйственная, любит сажать цветы. Не злись, но — идеальная жена Братвы.

— Но не Королева, слава Богу.

Жена поднимает серо-голубые глаза.

— Согласна, худшая из ролей.

— У нее нет задатков в отличие от некоторых.

Беру ее свободную руку и подношу к губам. Бархатная кожа, кольцо, запах мыла.

— Я убила двух албанцев. — чуть напрягается — Я сказала Вуку, что мне нужны и пленные. Теперь в моем особняке есть подвал идентичный твоему.

— Ты пытала?

— Только

стреляла.

— Уверен, было отлично сработано.

Целую ее руку, кладу на стол.

— Это та самая ненормальная жизнь и разговор, которые я имела в виду.

— Поговорим о вечернем барбекю? — изгибаю бровь.

Это не про нас. Абсолютно.

ЭПИЛОГ

ПЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ

КВИН

— Солнышко, мы не будем строить замок принцессы возле тира. Может, ближе к медицинскому пункту?

Я прекрасно понимаю, что Мишель манипулирует мной с помощью слез и ее подрагивающей губки.

— Почему у Александра есть замок, а у меня нет?!

У ее брата нет замка. Она считает, что смехотворная закрытая тренировочная площадка и несколько мишеней для игрушечного пистолета — созданное исключительно для Саши место. Брат не собирается ее переубеждать.

К тому же Мишель хочет не место для чаепитий или подиум, а клумбу и такие же мишени, но уже десятков оттенков розового — воспитание модных подборок Анны.

— Мы можем сделать общий.

Беру уже нелегкую дочку на руки.

— Он бросает в меня жуков и воняет!

Я смотрю на этих двоих. Им по четыре с половиной года, но занятия, разговоры и откровенно врожденный талант делают их сообразительнее и смешнее многих.

Не верю, что только недавно умоляла не о естественных родах, когда лезла на стены от схваток. И я думала, что это сказки, но только сначала Саша, а потом Миша оказались прижаты ко мне…стало наплевать на боль, на то, что делают врачи ниже, даже на Николая, который потом сказал, что получил от меня больше повреждений, чем за всю жизнь. За эти слова досталось дополнительно.

Но далее ночи, которые едва ли переносились даже с помощью четырех человек. Работали не только я, Николай и Анна. Сергея и Павла приняли в команду нянь.

Я не могла не плакать, когда безрезультатно ходила по несколько часов с Мишей на руках, когда у той были колики, а муж работал в Бостоне. Или я сидела, словно у кровати умирающего, когда в два с половиной года Саша подхватил грипп. Ужасная картина рева двойняшек все еще в моей памяти. До недавнего времени они и шага друг от друга не делали, а здесь им пришлось ночевать в разных комнатах, чтобы сестренка не заразилась.

— Александр? — Николай одним словом останавливает убегающего от Сергея сына — Жуки?

Двойняшки обмениваются смешными взглядами, но затем сын смягчается.

— Я больше не буду. — без малейшего сожаления.

Ставлю дочку на тропинку к саду.

Мишель любит копаться в цветах, но боится именно жуков и гусениц. Саша издевается над ней, когда с приказа сестры помогает копать лунки для семян — все под руководством их тети Анны.

— Ты говорил, что убьешь любого, кто меня обидит! — у нее высокий милый голос, которым она обвиняет своего отца.