Бывшая. Моя. Настоящая
Шрифт:
– Я тебя не ждала сегодня, - закрыла она квартиру и направилась в комнату.
– А кого ты ждала?
– холодно бросил Молотов, проходя за ней.
– Дима, что-то случилось? – уловила нотки злости в его голосе Кира.
– Случилось! От меня из-за тебя Оля ушла! – он подскочил к ней и грубо схватил за плечи.
– Оля… ушла? – ошеломленно спросила Кира, едва шевеля губами.
– Ушла! – рыкнул Молотов, сильно сжимая её плечи. – А если бы тебя не было, то не ушла бы! Ты только рушишь все! Ломаешь, стираешь в порошок!
– Я… Я… Почему я? – не чувствуя боли от мертвой хватки Молотова, прошептала Золотова. – В чем я виновата?
– В чем? – хмыкнул Дмитрий. – Ты постоянно создаешь
– Дим, прости меня, я не хотела…
– А что ты хотела?!
Она промолчала, не зная, что ему ответить. Никак не ожидала она такого развития событий. Хотела ли она его расставания с Олей? Конечно, хотела, но все это оказалось слишком неожиданно. Да и хотела она совершенно другого. Хотела, чтобы он сам отказался от Кругловой, хотела, чтобы он сам выбрал её, Киру. А теперь…
– Что ты хотела, я тебя спрашиваю?! – снова прогромыхал Молотов, встряхивая её.
– Ничего… - прошептала она. На глаза её навернулись слезы. Кира всхлипнула. Его пальцы причиняли ей боль, но это не имело значения. Его взгляд, холодный, пробирающий… Он рвал её душу, кромсал её сердце… Как бы ей хотелось, чтобы он обнял её, а не убивал этим взглядом.
– А знаешь что? – нервно усмехнулся он. – Давай-ка детка, коль лишила меня женщины, поработай за неё, - сверкнул он темно-синими, почти черными от злости глазами.
– Что ты хочешь?
– Кира непонимающе уставилась на него.
– Стресс снять, - нагло осмотрел он Киру.
– Вставай на колени! Сосала ты всегда хорошо.
– Дим, - она напряглась, но не отступила.
– Давай!
– сделал он шаг к Кире. – На колени и бери в рот! Чем я хуже тех, с кем ты трахалась у меня за спиной, а?
– Я не… - всхлипнула Золотова и посмотрела в холодные глаза Димы.
– Я жду, - процедил он и надавил на её плечи.
Кира повиновалась. Медленно опустилась перед Димой на колени и дрожащими пальцами принялась расстегивать ремень на его брюках. Почему она беспрекословно подчинялась ему, позволяла так с собой обращаться? Сама не знала. Просто сдалась. Он хотел так, пусть будет так. А она насладится им. Будет ласкать его, отдавая всю свою любовь. Пусть он презирает, но она – его. Может быть, если он почувствует ее нежность, он поймет, как она любит, что готова вечно расплачиваться за свои поступки, лишь бы он позволял быть рядом.
Дмитрий следил за ней, в ожидании. Кира справились с пряжкой ремня и расстегнула ширинку. Спустила джинсы и высвободила его большой возбужденный член из боксеров. Провела пальцами и снизу вверх посмотрела Диме в глаза. Он стоял, расставив ноги и не шевелился. Она подползла еще ближе и осторожно коснулась губами головки. Обхватила и взгляда в рот. Дима шумно выдохнул и сжал её волосы в кулак, подтолкнул ей в перед, подался к ней бедрами. Член его толкнулся в неё до самого горла. Он задышал еще тяжелее, Кира закашлялась и попыталась отстраниться, но он не дал, напротив, стал глубже толкаться в её рот. Из глаз её невольно потекли слезы. Ей не хватало воздуха, но она терпела и продолжала ласкать его член языком, помогая себе при этом руками. Сделав еще несколько толчков, он резко поднял её, толкнул к постели. Кира упала, а он навис на д ней. Большой, мужественный, и злой. Но её. Её Дима. Она стянула свои штаны, и откинув их в сторону, молча раздвинув ноги, посмотрела ему прямо в глаза. Он зарычал, придавил её и тут же грубо вошел. Кира вскрикнула и сжала его плечи пальцами. Изогнулась, по-прежнему не сводя с него взгляда. Получая непонятное, смешанное с болью и горечью удовольствие.
– Сука! Как же ты сука! – прохрипел он. Схватил её руки и, припечатал к постели, продолжая врываться в неё. Как же он её ненавидел!..
Глава 20
Утром
– Собирайся, мы уезжаем, - подошел Дмитрий к шкафу и одним рывком распахнул его.
– Куда? – не поняла Кира. Она все еще лежала в постели, прикрывшись одеялом.
– Я сказал – собирайся, - окинул её жестким взглядом Молотов и принялся скидывать её вещи в дородную сумку, найденную на дне шкафа.
– Дим, что происходит? Я тебя не понимаю!
– Мне надоело мотаться к тебе. Раз уж Оля ушла, ты будешь жить у меня.
– В смысле? – Кира не верила своим ушам. Она привстала, удерживая одеяло на груди и во все глаза уставилась на Диму. Неужели?..
– Не обольщайся, - бросил он, запихивая её свитер в сумку. – Между нами ничего нет и не будет. Только то, что есть сейчас. Трахаешься ты неплохо. А большего мне от тебя не нужно. А вот тебе от меня… - Он усмехнулся, мазнув по ней взглядом. – Скоро нужно платить за квартиру.
– Я же работаю.
– Ты работаешь на меня, - ответил он с пренебрежением. – Не забывай об этом. Ты зависишь от меня полностью. Поэтому делать будешь то, что скажу я. А сейчас я говорю, чтобы ты собирала свои шмотки. У меня мало времени.
На ватных ногах Кира встала. Одеяло тряпкой волочилось за ней по полу. Она мало соображала, что вообще происходит, но тон Димы не терпел возражений, и она покорно подошла к нему.
– Хорошо, - сказала она. – Подожди меня на кухне, я быстро. Нужно еще с арендодателем разобраться, - прошелестела она сухими губами, забирая из его рук свои джинсы.
– С твоим арендодателем я разберусь сам. Твоя задача – собрать шмотки. – Он еще раз окинул её холодным взглядом и вышел из комнаты.
Кира, сжимая оледеневшими пальцами джинсы смотрела ему вслед. Что же ждет её дальше? Наверное, она могла бы отказаться, строить из себя независимую женщину, но что она могла противопоставить его напору? Когда-то она уже играла с Димой в независимость и что из этого вышло? Кто она теперь? Лишь жалкая подстилка в постели любимого мужчины. Ни денег, ни дома, ни красоты. Как он вообще на неё только смотрит? Может, она все же не до конца искромсала его любящее сердце? Может быть остался хотя бы тлеющий огонек былой любви?
Примерно через час Дмитрий закинул сумку Золотовой в багажник своей машины, а Кире указал на заднее пассажирское место. Кира безропотно забралась в салон и откинулась на спинку сиденья. Дима все так же молча сел за руль и сорвал автомобиль с места. Напоследок Кира обернулась, смотря на остающийся позади дом. Место, где она должна была почувствовать себя свободной, но на деле ставшее для неё клеткой. Место, где не было ни капли счастья. Она вернулась к тому, отчего бежала. Но теперь у неё не было ни права выбора, ни желания выбирать.