Бывшие. Хочу тебя себе
Шрифт:
Странно. О чём это он?
Краем глаза замечаю странное – на тесте слабо проявляется вторая полоска.
ВТОРАЯ.
Значит, тест положительный. Я беременна…
Глава 8
Демид приехал только поздно ночью. У меня от нервов весь день крошки во рту не было!
Я металась по своей квартире словно загнанный зверь.
То, что аборт –
Сижу на кухне, сжимая тест в ладони под столом. Как начать разговор? Как держаться, когда я толком не понимаю, что именно чувствую?
Он заходит в прихожую, направляется ко мне. Я так сильно жду его объятий, сильных рук, поддержки, что меня аж потряхивает.
Как сказать ему о таком?
– Демид, - смотря в одну точку, зову его.
Он молчит. Что так на него непохоже. Обычно он сразу же подходит и целует, говорит, как скучал.
Словно в замедленной съёмке я поворачиваюсь и вижу, что он не разувался. Стоит в куртке. Из кармана которой вдруг достаёт что-то и швыряет на стол. Небрежно так.
– Что это? – я всё ещё не понимаю, что происходит.
– Моральный ущерб, - чеканит безразлично. – Мы расстаёмся. Не ищи со мной встреч.
– Это шутка? – смотрю то на него, то на толстый конверт с деньгами. – Демид?!
А он молчит. Надменно глядя на меня свысока.
– Ты меня поняла? – он абсолютно серьёзен.
– Вон пошёл, - говорю смертельно спокойно.
Вот и сбылся мой худший кошмар. Тот, кому я доверяла больше всего на свете, только что всадил нож в спину. И прокрутил пару раз.
Я пока ещё не осознаю всего масштаба катастрофы. Но чётко понимаю, что о ребёнке он узнать не должен. Потому что я рожу, точка.
– Оглох? – смотрю на застывшего в кухонных дверях Демида.
– Убирайся к чёртовой матери.
– Проводи меня.
– Проводить? – не верю его наглости.
Роняю тест на пол и встаю из-за стола с намереньем вышвырнуть предателя отсюда.
Даже не знаю, как у меня получается не реветь. Обхожу его, как ядовитую змею, которой он и является, иду в коридор, жму на дверную ручку.
Но тут Демид резко разворачивает меня к себе.
Прожигает болезненным взглядом и держит запястья так, чтобы я не могла его оттолкнуть.
– Пусти!
Молчит.
И начинает губами настойчиво искать мои.
– Я сказала…
Договорить не даёт. Впивается в мой рот остервенелым поцелуем. Болезненным и обжигающим. Прижимает к стене своим телом, обнимает и притягивает к себе.
Я не отвечаю, высвобождаю руки и пытаюсь его оттолкнуть. Меня пугает то, насколько он сильнее.
Замахиваюсь и бью его ладонями. Куда только попадаю. По спине
Он, наконец, отстраняется.
– Не удержался. Прощай, Нэлли.
И уходит. А я смотрю, как за ним навсегда закрывается дверь.
Меня, наконец, прорывает. Не могу больше держать это в себе! Дрожащими руками набираю маму. Гудки идут, она всё не поднимает.
– Алло, мам?.. – слышу на другом конце провода шелест.
– Ну? Что такое? – сонным голосом спрашивает она, ведь сейчас час ночи.
– Я… я беременна, - реву прямо в трубку. – Срок совсем маленький. Я только сегодня узнала…
Мама молчит. Потом спрашивает.
– А что он?
Я давлюсь слезами, пытаясь не произнести ни звука. Моё молчание она понимает правильно.
– Всё понятно. Мы и без него решим, как лучше поступить, - слышу в её голосе боль, ведь она предупреждала меня. Старалась уберечь.
– Вариант только один, мам. Я не буду делать аборт.
– Ладно, вырастим сами. Не плачь, дочка. Теперь ты отвечаешь за здоровье двоих, - ласково говорит она. – Приезжай прямо сейчас, я тебе сделаю что-нибудь вкусненькое.
– Спасибо, - сиплю, не узнавая собственный голос. – Через полчаса буду.
– Мы обязательно справимся.
*
Внутри бурлит такая ярость, что я мог бы легко кого-нибудь убить. И это осознание пугает.
Голос регистратора облетает весь зал, вызывая восторг и радость у всех.
Кроме меня.
– Объявляю вас мужем и женой!
– торжественно произносит секретарь ЗАГСа.
– Теперь вы можете поздравить друг друга!
Алиса Рогова поворачивается ко мне, держа в руках нелепый букет. Намазанное тонной косметики лицо прикрывает фата. Символ невинности.
Блядский цирк.
На её месте должна была быть другая. Но о ней лучше вообще не думать, иначе я разнесу всё в клочья.
А делать этого сейчас нельзя.
Алиса ждёт, что я подниму фату и поцелую её в губы.
Все ждут.
– Мы закончили? – мой вопрос застаёт регистратора врасплох. Бедная женщина в нарядном костюме только пожимает плечами в ответ. – Закончили, - констатирую я, разворачиваюсь и выхожу нахрен из здания ЗАГСа.
Каким конченным чмом надо быть, чтобы бросить Нэлли, и в день собственной свадьбы стоять под её окнами, чтобы тупо увидеть в них свет?
Но света нет. Может, спит уже?
Захожу в подъезд и вру себе, что всего лишь верну ключи от квартиры.
Что будет, когда я её увижу? Как, сука, сдержаться?
Сдерживаться ли?
Стучу.
Хоть бы открыла. Но что тогда?
Зайти самому?
Нельзя. Точно нельзя.
Верчу в руках ключи и сую обратно в карман. Внутри теплится дебильная надежда на то, что они мне когда-нибудь ещё пригодятся.
Но зная Нэлли, нет, не пригодятся.
Она никогда не простит. Никогда.