Бывшие. Хочу тебя себе

Стоун Ева

– Я хочу видеть своего сына, - проговаривает по словам, чтобы до меня наверняка дошло.

– Думаешь, ты будешь хорошим отцом? – от бессилия бью словами и попадаю прямо в цель.

У Адарова аж лицо меняется. Я понимаю, что переборщила.

В этот момент в сумочке звонит телефон. Я разрываю сцепку наших взглядов, достаю мобильник и вижу, что звонят из школы.

Прочищаю горло, чтобы звучать спокойнее, и поднимаю трубку.

– Слушаю.

– Это Нэлли Золотарева, мама Кирилла? – судя по голосу это классная

руководительница. И её поставленный, преподавательский голос звучит настолько громко, что Демид прекрасно всё слышит!

Чёрт!

– Да, это я, - отворачиваюсь от Адарова, чтобы не слушал. Убираю с себя его руки.

– У вашего мальчика болит зуб, и щека, кажется, опухла. Вы далеко? Медсестра говорит, что нужно его показать дежурному зубному.

– Зубному? Странно, он утром ни на что не жаловался. Я буду через минут десять, не больше.

Набираю скорость и иду в сторону школы. Интересно, что у Кирилла с зубом. Они у него здоровые, только недавно проверялись.

– Ой, да вы что! Это же дети, только успевай по врачам таскать, - смеётся Светлана Викторовна. – Тогда мы с Кириллом будем вас ждать в фойе.

– Хорошо.

Сую телефон в сумку. И тут же на запястье ложится ладонь Адарова. Он останавливает меня.

– Что случилось?

– У Кирилла зуб болит, - стряхиваю его руку. – Мне пора.

– Тебе? – перегораживает дорогу. – Нет уж. Нам пора. Садись в машину. Я отвезу вас в поликлинику.

– Ты в себе? Будешь знакомиться с ним по дороге к зубному?

– Я сам решу. И давай не будем терять времени.

– Демид, я тебя прошу, - чем ближе мы подъезжаем к школе, тем сильнее становится моё отчаяние. Ёрзаю на пассажирском сидении, будто у меня шило в одном месте. – Умоляю! Дай мне самой всё разрешить. Я познакомлю вас с Кириллом, только дай мне время его подготовить!

Адаров в ответ на мои мольбы молчит. Но не потому, что спокоен. Я прекрасно замечаю, насколько более агрессивной стала его езда. А он не из безответственных водителей. Злится, причём сильно. На меня.

Чёрт!

– Ну не молчи, пожалуйста.

– Что ты хочешь, что бы я тебе сказал, Нэлли? Спасибо за сына, которого ты прятала семь лет? Или, "да, конечно, я буду продолжать играть по твоим правилам, и буду ещё хрен знает сколько ждать." Нет, - жёстко подытоживает он, - даже не рассчитывай.

– Я не прошу многого. Дай мне хотя бы день. Я найду нужные слова, и…

– И?

– Скажу ему, что у него есть папа.

Господи, как тяжело мне даются эти слова! И назад дороги нет, потому что Адаров теперь держит меня в кулаке.

– А когда он спросит, где я был все эти годы, что ты ему скажешь? Что папа у него гандон? Или правду о том, что его мать, как капризная истеричка решила, что воспитает мужика сама, без отца? Оба варианта так себе.

– Я не истеричка.

Демид не отвечает, а до меня только доходит, что за время перепалки

мы доехали до школы, и он прямо сейчас остановится у входа.

Именно это он и делает.

– Не думаю, что так парковаться разрешено.

Он окидывает меня холодным взглядом и глушит двигатель.

– Пойдём, - с этими словами он выходит из машины.

Очухаться не успеваю, как он открывает дверь с моей стороны, и вот мы уже поднимаемся по ступенькам в здание школы.

В фойе нас встречает классная руководительница в нарядном костюме и с причёской. За руку она держит Кирилла, который, в свою очередь, потирает щеку и смотрит на нас изподлобья.

– Ну здравствуйте! А кто это у нас тут, мама и папа? Да, Кирюш?

Женщина улыбается, а я готова провалится под землю! У Демида с Кириллом, конечно, есть сходство, но чтобы настолько очевидное. Какого чёрта она болтает ерунду? Я и так на взводе.

– Здравствуйте! Спасибо, что позвонили. Мы, пожалуй, поедем к зубному, – бросаю ей короткую улыбку и беру сына за руку.

– Конечно — конечно! До завтра, Кирюша!

Я не замечаю, что Адаров стоит чуть поодаль, и когда я, держа за руку Кирилла разворачиваюсь к выходу, он оказывается прямо перед нами.

Я замираю, сын дёргает меня за руку.

– Мам, а это кто?

Твой отец.

– Я друг твоей мамы, - дружелюбно произносит Адаров и присаживается перед Кириллом. Теперь их глаза на одном уровне. – Меня зовут Демид.

– Кирилл Золотарев.

На протянутую руку Адарова Кирилл отвечает рукопожатием. А я вою внутри, словно раненая волчица, потому что отчётливо понимаю, как была не права.

Сыну нужен отец. И моему мальчику он тоже был нужен, только я всё решила за троих.

Из-за страха, из-за боли, из-за гордости.

Смотрю на них и понимаю, что виновата перед обоими.

– Ещё успеете наговориться, - улыбаюсь вопреки желанию разреветься. – Демид после зубного заедет к нам в гости.

– На торт? – восклицает Кирилл.

– Какой ещё торт? – весело возмущаюсь. – Сначала посмотрим, что скажет врач! Пойдём.

Чувствую на себе взгляд Демида всё время, пока мы идём до машины, но сама посмотреть на него в ответ боюсь. Он всё слышал и знает, что ему нужно всего лишь дождаться вечера, и Кирилл узнает правду.

– Ого! Какая крутая тачка! – восхищённо и главное, совершенно позабыв про больной зуб, восхищается Кирилл. – Это, наверное, директора школы, - делает логичный для детского ума вывод он.

– Вообще-то это машина Демида, - объясняю я. – Он вызвался отвезти нас к зубному.

– Можно я поеду на переднем сидении? – синие глаза сына загораются.

И это же сияние я вижу во взгляде Адарова. Меня аж пошатывает от того, насколько нереальным кажется происходящее.

– Можно? – Кирилл обращается к своему отцу.