Бывшие. Мне не больно
Шрифт:
— Хорошо, — выдавливаю из себя.
Губы позорно трясутся, а руки дрожат. Тянутся к матери. Одергиваю себя. Как раз в это время из дома зовет бабушка, и я ухожу к ней.
— Садись-садись, — хлопочет вокруг меня.
Наливает суп, выкладывает домашние булочки.
— Ты кушай, мы с твоей матерью уже обедали. Хочешь настоечки? Она на ягодках, сладенькая. С прошлого года у меня осталась, — заговорщически.
— Давай, — улыбаюсь и кидаю взгляд в окно.
Мама продолжает работать тяпкой. Видимо, решила, что это важнее, чем мой приезд. А у меня
Бабуля с громким «чпок» вытаскивает пробку и наливает мне полную рюмку.
— Давай-давай, остынет, — и подмигивает.
Быстро моргаю, сгоняя непрошеные слезы, и выпиваю. Разом опрокидываю в себя рюмку и выдыхаю.
— Хороша? — глаза загораются.
— Еще как! — внутри начинает согревать, и я даже улыбаюсь. Ну хоть что-то.
Пока я поедаю свой поздний обед, бабуля постоянно щебечет. Рассказывает о всех последних новостях, о политике, соседях и подругах. Слушаю ее голос и постепенно расслабляюсь, растягивая губы в улыбке. Вот теперь я дома. Хорошо-то как.
Бабушка окутывает теплом, как одеялом, грея мою задубевшую душу. Про меня не спрашивает: как-то не принято у нас, да и бабушка знает, что, когда я захочу, сама все расскажу.
Мама закончила на огороде, но так и не зашла в дом.
— Она к соседке, наверное, пошла. Та обещала поделиться семенами, — беспечно отмахивается бабуля, и я киваю.
Да-да, конечно. За семенами, ведь это очень важно. Семена — это хорошо.
— Ладно, иди отдыхать, бабуль! — выпроваживаю ту с кухни. — Я тут сама приберусь.
Бабушка, вместо того чтобы уйти, подходит ко мне и проводит руками по моей рыжей шевелюре. Я знаю, от кого у меня эти волосы. От моего непутевого отца. Мать в порыве злости даже кидала мне это в качестве претензии. Сама она всегда была светловолосой, как и бабуля.
— Ты прости ее, внученька, — просит жалостливо. — Она не ведает, что творит.
Зажмуриваюсь.
Бабушка целует тонкими губами мою щеку и уходит. Поднимаю веки и выпускаю из-под них горячие капли.
Глава 22. Всюду серые лица, а я уже успел влюбиться
Слава
— Дим, ты мне брат или где вообще? Кто, кроме тебя, поможет? — меня пробирает злость.
— Славян, я ж тебе вроде ясно донес: не знает Соня ничего.
Слышу возню на заднем фоне в телефонной трубке, которую прижимаю к уху, и тяну сигаретный дым.
— Дай мне, я поговорю с ним, — слышу голос Сони.
Снова шелест, и девушка брата говорит:
— Слав, привет!
— Привет. Порадуй меня чем-нибудь, — охота завыть в полный голос.
— Я правда не знаю, куда она поехала. Вернее, знаю, что к матери на дачу. А где находится эта самая дача — представления не имею, понимаешь? Вчера утром она забрала у меня телефон, попросила ее не терять. Сказала, что ей надо проветрить голову, да и с родными, как я поняла, она давно не виделась.
— Черт, — тру переносицу.
— Ты пробовал ей дозвониться? — в голосе
— Конечно. И писал, и звонил. Абонент недоступен.
— Я не знаю чем тебе еще помочь, Слав. Правда, — тихий расстроенный вздох.
— Ладно, Сонь. Прости, что потревожил, и спасибо тебе. Дальше я сам.
— Удачи, Слав…
Отключаюсь.
После перелета меня вырубило совсем рано. Помню, около четырех часов дня мы уснули в обнимку. А проснулся в восемь утра я один. Она сбежала от меня. Позвонила с моего телефона подруге, отправилась к ней и забрала свои вещи. Теперь ее телефон недоступен, а в квартире пусто.
Меня не покидает стойкое ощущение потери. Уж больно неожиданно Таня исчезла. Мне дико не хватает рыжей. По сути, мы никто друг другу, но я не вижу своего будущего без нее. Сложно объяснить, как это работает и в какой момент тумблер перещелкнулся. Будь моя воля — я бы закинул ее к себе на плечо и закрыл в своей квартире. Есть что-то в том, как кавказские мужики воруют женщин, чтобы после жениться на них.
Сейчас бы мне не помешало нечто подобное, но с Таней так нельзя. У нас не тот случай, поэтому будь добр, Слава, вдохни пыль из-под колес и займи место на коврике в ожидании, когда вернется хозяйка.
Трясусь над ней, боясь вальсировать из стороны в сторону. В итоге же Таня просто исчезает. Пуф! И нет ее.
Из раздумий меня вырывает телефонный звонок. На экране фото отца.
— Слав, тебя ждать сегодня в офисе?
— Я планировал поработать из дома, но, если надо, подъеду.
— Подъедь уж. И вещи с собой возьми на пару дней. В короткую командировку смотаться надо будет.
— Снова на край света? — усмехаюсь.
— Нет, сын, — смеется. — Недалеко, по области.
Кидаю в сумку самое необходимое, с сомнением смотрю на свою Ламбу. Не знаю, куда запряжет отец, но чует мое сердце, моей спортивной тачке это не понравится.
— Владос, одолжи твой танк, а? — звоню брату.
— Ламбу дашь мне взамен погонять? — хмыкает он, довольный.
Стону в голос, а придурок ржет. Гоню к брату, меняемся тачками. В офис приезжаю ближе к обеду. Секретарша подрывается, хлопает глазками.
— Вячеслав Артурович, — говорит с придыханием, — вас ждут.
— Спасибо, — отвечаю как можно более отстраненно.
Поощрять не собираюсь, не хватало мне проблем со слухами в коллективе. Хотя всем тут уже известно, что сын хозяина взялся за несколько проектов, и я не впервые обращаю на себя любопытные женские взгляды.
С отцом сейчас кроме меня работают еще двое братьев — старшие Рома и Влад. Двое младших — Димка и Леха — не у дел. Вернее, у Димона своя компания, а Леха еще не дорос до чего-то серьезного.
— Привет, бать, — подхожу к отцу и жму руку. — Ты, как всегда, цветешь и пахнешь.
Восхваляю отца. Я многое ему должен. Если бы не они с матерью, бог знает, в какой канаве бы я разлагался сейчас.
— Ну хоть не нафталином?
— Скажешь тоже, — фыркаю и сажусь за стол. Батя возвращается на свое место и надевает очки.