Бывшие. Первая жена
Шрифт:
— Вернитесь в комнату.
— Я не пойду!
— Скоро все закончится, Вера. Вернитесь.
Но я кидаюсь к двери и даже успеваю пробежать пару метров, пока Герман не подхватывает меня на руки. Относит в комнату, пока я брыкаюсь, и запирает без лишних слов. Он докладывал Яну, я знаю. Только Ян никогда об этом не говорил. Но и больше не приходил ночью.
Непоправимое случилось позже.
За два месяца до развода.
— Вера!
Оглушительный стук в дверь поднимает меня с кровати. Дверь заперта — как всегда. Ему не
На часах — за полночь. Темень. Тишина. Даже овчарки во дворе притихли. А Ян, судя по голосу, снова пьян…
— Что б ты сдох, — шепчу я, быстро запахивая халат.
Черный, шелковый — я очень его любила. Он остался в доме Яна, как и все, что ему принадлежит.
— Вера! — орет он, как раненый медведь. — Открой!
Я жду, может, Герман вмешается? Но нет.
— Чего ты хочешь?
— Открой, сучка!
Всего два месяца осталось, думаю я, всего два, и мы разведемся. Потерпи… Открываю до того, как он позовет охрану. Та все равно вышибет дверь.
— Вера, твою мать…
Ян вламывается в комнату, пьяный, в разорванной рубашке, в руке — бутылка любимого виски. Я отступаю.
Глотает из горла.
Пришел устроить скандал. Ян меня ненавидит, я ощущаю это каждую минуту. Каждую ночь мне кажется, что рано или поздно он сорвется: придет ко мне и изобьет, выплеснув яд, копившийся с брачной ночи. Сегодня?
У него мутные глаза, он дышит тяжело, на разрыв, словно хищник перед нападением. Облизывает влажные губы, какого черта он напился? Для меня это плохие новости — алкоголь сносит барьеры. И без причины он бы пить не стал. Значит, плохие новости вдвойне.
— Ты сука, — произносит он.
И в это чудовище я когда-то влюбилась.
В тот след на лопатке.
— Что случилось, Ян? — выдыхаю я.
А сама стою, как запуганная жена алкоголика, от которого все, что угодно можно ожидать. Наготове. Выставив руки чуть вперед. Как выяснилось, неважно, сколько у вашего мужа денег, если вы так на него реагируете. Богатый даже страшнее. У него есть возможности скрыть любое преступление.
— Я тебя ненавижу! — вдруг орет он так, что вздрагиваю. — Нужно было размазать тебя по асфальту, когда ты попала под колеса!
— Просто скажи, что случилось…
Он меня оскорбляет, а я боюсь ответить тем же.
Я знаю, что Ян может сделать так, что я просто исчезну. Я боюсь этого сукиного сына. Просто хочу через два месяца уйти.
— Я проиграл! — вдруг орет он, делает глоток из горлышка и швыряет бутылку в стену.
Она летит в зеркало над кроватью, на мою постель оглушительно сыплются осколки, и я вскрикиваю. На шум никто не придет. Это его дом, он может делать что хочет.
— Перестань… — я вытягиваю перед собой дрожащую руку.
Жалкая преграда для тренированного мужика. Ян хватает за запястье и подтаскивает к себе.
Глаза безумно блестят, от губ пахнет виски. Я держу ладони перед лицом, чтобы он меня не
— Не закрывайся. Ты меня боишься?
Да, я боюсь, как он звереет. Ян еще меня не бил, но я жду этого. Смотрю в эти бешеные глаза, и жду. За десять месяцев я утратила любые чувства, кроме страха. Горский меня раскатал.
Он не может добраться до врага. Я — его единственный враг, которого он нашел и держит здесь. Любимый враг, которым он был одержим. Это страшно, когда такой мужчина, как он, любит и ненавидит тебя одновременно. Рано или поздно случится беда.
С каждым днем он больше ненавидит меня, чем хочет. С каждым днем беда все ближе.
— Я спросил, ты боишься меня?!
— Да, — признаюсь я.
В горле пересыхает.
Боюсь тебя, как никого другого.
— Правильно делаешь, Олененок. Он сунул тебя в мою койку. Пытался отрезать палец. Придушить. Он позорит меня каждый день этими сраными видео, на которых моей жене раздвигают ноги!.. И я не знаю, кто он.
Ян выдыхает.
— Не знаю… Я не знаю, кто эта тварь!
Он много раз думал об этом.
Он и раньше приходил. Это не давало ему покоя. Иногда Ян будил меня среди ночи, чтобы еще раз допросить. Заставлял вспоминать мельчайшие детали, мучил, но все равно зашел в тупик.
— Мне кажется, ты чего-то не договариваешь, Вера.
Глава 7
— Я сама их ненавижу, я рассказала все…
— А меня ты ненавидишь?
Тогда я думала, что да. Не знала еще, что настоящая ненависть придет позже. Еще было больно, как я ни пыталась это скрывать. Я еще любила его.
— Нет, Ян…
Я часто называла его по имени в такие моменты. Словно надеялась, что он услышит и вспомнит, что не животное. Не тронет меня.
— Ты мне всю репутацию извозила в грязи… Моя жена в таком виде… Я добровольно на тебе женился…
На шлюхе, вот что он хотел добавить. Поэтому так переживает. Прячет от всех, не выпускает, чтобы люди не убедились, что та грязная шлюха из интернета и жена Горского — одно лицо. Но меня видели на нашей свадьбе. Вот Ян и сходит с ума.
Вычищает, как ненормальный, эту мерзость, а она всплывает снова и снова. Постепенно я привыкла. Мне больше причиняло боль поведение Яна, чем те видео… Если делать вид, что это не я — жить вполне можно. А его выворачивало наизнанку от этой мысли.
Отступаю на полшага.
Ян всего лишь пошатнулся — он слишком пьян, а я подумала, он ко мне идет.
— Мы скоро разведемся, — хрипло бросает он.
— Я знаю…
— И тебе не жаль? Тебя использовали, опозорили, ты потеряла все. Осталось потерять этот дом, — он обводит пространство вокруг себя взглядом. — И меня.
Невелика потеря, хочется сказать.
Но я плачу. Стою, пока он подходит.
Потому что он прав, эта глупость сломала мне жизнь. Я все теряю. Даже безопасность. Даже жизнь, если не повезет.