Бывшие. Уже не вернуть
Шрифт:
Оу. Да, действительно. Букет потрясающе красивый. Такой же огромный, как и предыдущий. Каждый из бархатных бутончиков набирается сил и цвета и раскроется вот-вот. На этот раз розы нежного персикового оттенка. Прошлые были насыщенно-малиновыми. Наверное, я должна была оценить.
У меня, конечно, промелькнула мысль, что эти потрясающие создания передал Кирилл, но он мне звонил пару раз. И словом не обмолвился о доставке. И записки нет. Совсем не похоже на его стиль. Тем более Кирилл абсолютно точно знает мои любимые цветы. А розы, какими
— Не знаю, — с сомнением произношу я. — А кто их принял?
— Ммм… — колеблясь тянет Оля. — Если честно, я пропустила курьера. Зал на втором этаже подготавливала. Может, девочки…
Оля извиняется неуверенным пожатием плеч.
— Ладно. В воду поставишь?
— Сейчас сделаю. Домой заберешь их?
— Нет. Дома они мне не нужны. А здесь… Пусть хоть девочек радуют.
«Если не меня», — добавляю я мысленно.
— А тебя — нет? — печалится Оля. — С Кириллом поссорились?
Я едва заметно морщусь от прозвучавшего вопроса. Мне до сих пор очень неприятно вспоминать тот разговор и глубокое разочарование на лице Кира. Он пытался назначить встречу, завязать непринуждённую беседу. Увидеться я не согласилась, но мы еще раз обсудили, что не чужие друг другу. Поддержка, сотрудничество, взаимовыручка, легкий ни к чему не обязывающий разговор — всегда пожалуйста. Но ничего больше. Тяжело ставить жирную точку, как оказалось. Особенно когда все еще чувствуешь себя виноватой.
Домой я приезжаю немного расстроенная. Эти цветы вывели из душевного равновесия. Нил не досаждает, не одолевает, не назойлив, но… его незримое присутствие чувствуется постоянно. Он очень упорный. Не докучает, но напоминает о себе постепенно и понемногу. Не позволяет забыть и полностью отстраниться.
Припарковав машину, я медленно плетусь домой. Уже голодная и уставшая. И вот когда рассчитываю прошмыгнуть в подъезд, наконец-то подняться к себе и рухнуть на диван… я внезапно подмечаю настороженного Нила. В руках его небольшой бумажный сверток. Полы пальто слегка развеваются от порывов усиливающегося ветра. Начинается снегопад, в мужских волосах уже запутались белоснежные пушистые хлопья.
— Здравствуй, Ариш, — произносит он без тени эмоций. Хотя… кажется, все же слегка настороженно.
— Здравствуй, Нил, — подозрительно отзываюсь я.
— Я знаю, что ты не хочешь меня видеть, но… — он протягивает мне сверток, — по словам мастера, к макету дома есть кое-какие дополнения. И их нужно осторожно прикрепить…
Тягостное молчание обрушивается на нас. Мы смотрим друг на друга испытующе. Я — недоверчиво. Нил — выжидающе.
— Опять твои выдумки? — с сомнением выдыхаю я. Мне бы очень хотелось забрать недостающие части и доделать макет полностью. Но я не решаюсь. Как будто это очередное надувательство.
— Нет, — рассудительно заверяет меня Нил. — Я был не в курсе. Если бы знал, что требуется даже легкая доработка, то ни за что не прислал
— Все ясно, — смело протягиваю руку. — Давай. Я заберу. И телефон мастера скинь, если не сложно. Я уточню.
— Если ты не против, я бы хотел сам их установить. Ну и… если можно, я бы желал еще раз взглянуть на него.
Я смотрю на мужчину с недоверием. Уже не понимаю, чего от Нила ожидать.
— Нил, мы ведь уже все обсудили. Дом прекрасный. Спасибо тебе за него. Но… Правда, давай на этом закончим.
— Я ни на чем не настаиваю. Единственное, прошу позволить мне подняться и закончить макет лично. Думаю, это займет от силы полчаса. И даже на ужин звать не стану. Честно, — он примирительно поднимает руки вверх. Вместе со свертком. — Для меня это важно, что бы ты ни думала. Просто полчаса. Позволишь?
Глава 55
Что-то в нем не позволяет ответить категоричное «нет». Нил всегда выглядит таким сильным и несгибаемым, уверенным и решительным. А теперь фигура его застыла в неестественном напряжении. И даже обычно широкий разворот плеч сейчас не кажется мне привычно раскованным.
— Полчаса, — вторю я Нилу, получая в ответ резкий утвердительный кивок. Тяну молнию сумочки и шагаю в сторону подъезда. — И без всякого мошенничества! — грожу я ему пальчиком уже возле лифта. Нил молчаливо и согласно опускает веки на секунду, а твердые мужские губы успевают подозрительно дрогнуть.
Подаренный мне макет непредсказуемый гость подмечает сразу. Приближаясь, он смотрит на дом со щемящей душу тоской и безбрежной задумчивой грустью. Мрачное лицо Нила заставляет меня почувствовать внезапный укол совести, хотя я ничего предосудительного не сделала.
Нил раскрывает сверток, и я подмечаю пару мелких круглых деталей цвета слоновой кости и три коричневых, под цвет дерева, вытянутых, похожих на балки, элемента. Малюсенькие шарики и еще несколько крохотных уголков под оттенок стен. Клей с тонюсенькой кисточкой и пинцетом лежат там же.
Темный взгляд внимательно ощупывает поверхность макета, затем Нил не спеша проводит по крыше пальцами, по крыльцу, по окнам. Он сдержанно радуется, но мимолетная улыбка его выходит такой светлой, что я немного смягчаюсь, продолжая наблюдение.
Особое внимание Нил уделяет террасе, приглядывается вдвойне тщательно, с прищуром.
— Могу я поудобнее разместиться? — прилетает неожиданный вопрос.
— Да, конечно. Располагайся.
Нил одобрительно кивает и снимает с себя пиджак, вальяжным движением руки укладывает его на диван. Расстегивает манжеты, непринужденно закатывает белоснежные рукава и тянется к деталям. Выглядит при этом невероятно сосредоточенно и неотразимо. В нем и раньше было что-то неизмеримо притягательное и манящее. А теперь… добавилось нечто величественное и респектабельное. И я решаю — лучше отвернуться. Нил теперь совсем не такой, каким я его запомнила: он солидный, представительный, важный.