Бывших учителей не бывает, или Перевоспитаю всех!
Шрифт:
В коридоре Саймон обогнал меня, что, в общем-то, было вовсе не удивительно, если сравнивать его комплекцию и мою. Когда я прибежала в сад, охранник уже сидел на корточках рядом с мальчишкой, который всё ещё лежал на земле. Его же друг пугливо жался к стволу дерева, держа в руках замызганный мешок, полный яблок.
– Живой? – спросила, опустившись рядом на колени.
Саймон поднял на меня взгляд и усмехнулся:
– Живой, – при этом ещё и подмигнул.
И только тут я заметила, что мальчишка усиленно сжимает веки, чтобы не выдать того, что находится в
Я с трудом перевела дыхание и совершенно серьёзно спросила:
– Как думаете, нужно вызывать лекаря? Мальчик без сознания, ему нужно поставить укол, чтобы привести в чувства.
Тот, что стоял у дерева невнятно крякнул и я искоса посмотрела на него. Худой, чумазый, и взгляд затравленный.
– Не надо укол, – «больной» тут же открыл глаза и попытался быстро подняться, но охнул и схватился за бок.
Шутить я перестала, бросившись его осматривать.
Глава 7-1
Падения с высоты редко заканчивалось чем-то хорошим, но мальчишке повезло. Он всего-то разодрал рубашку и заработал ссадину на боку. Она выглядела не то, чтобы нормально, но опасности уж точно не представляла. Нужно только промыть её и обработать, чтобы не загноилась. Да и желательно перевязать.
Пока я, и Саймон крутили мальчика в разные стороны, проверяя на целостность конечности, второй мальчишка перестал трястись и прижиматься к дереву. Он подошёл ближе, с опаской посматривая на наши манипуляции и будто бы безмолвно общаясь со своим другом. По всему выходило, что нас они сочли не опасными, поэтому убегать не торопились.
Усадив пострадавшего, я строго обратилась к нему, сразу поняв, что он главный зачинщик в их компании:
– Итак, молодые люди, кто вы и как здесь оказались? – судя по одежде да и внешнему виду, хорошего в этой жизни они видели мало, если вообще видели.
Ребята переглянулись, будто интересуясь друг у друга, стоит ли хоть что-то говорить, и слово взял главный:
– А зачем тебе знать это, тётя? – он шмыгнул носом, отчего образ разгильдяя и смельчака слегка померк. Но мальчишка этого вовсе не заметил, продолжил так же бойко: – Неужто тебе для деток яблок жалко? Так мы вернём, ты не боись! – и кивнул своему товарищу, чтобы тот вытряхнул из мешка его содержимое.
Я украдкой переглянулась с Саймоном, он же лишь криво усмехнулся. Да-а-а, дела.
– Яблоки-то вы можете себе оставить, – махнула рукой, – я вас вовсе не о них спрашивала. Меня больше интересует кто вы и почему здесь одни?
Навскидку, обоим было около десяти, а то и одиннадцати лет, и в этом возрасте они уже могут самостоятельно гулять, и даже залезать в чужие сады, но их внешний вид мне совсем не понравился. Они мне напомнили Алекса в нашу первую встречу – такие же испуганные взгляды и вместе с тем слишком взрослые, будто они уже смирились и поняли, что за свою жизнь им нужно бороться самим.
Ребята снова переглянулись.
– Так мы это, – пострадавший мальчишка вытер нос рукавом, потом взъерошил волосы на голове.
– Ладно, – избавила его от необходимости лгать. – Пойдёмте, надо рану обработать и покормить вас. Есть-то вы будете?
Снова переглянулись. Если они и хотели отказаться, то упоминание еды заставило их тут же согласиться.
Я подалась вперёд, чтобы помочь мальчишке встать, но он одарил меня таким взглядом, что руки я тут же опустила. К взгляду ещё и слово крепкое добавил:
– Не надо, тётенька, и сам справлюсь, что я, маленький что ли? – маленьким он, конечно же, не был, но помощь ведь не только маленьким нужна.
Он с кряхтением, достойным дряхлого старика, поднялся на ноги и с досадой посмотрел на порванную рубаху. Я пошла вперёд, а Саймон, не нуждаясь в моей просьбе, пошёл за нами, не выпуская из виду мальчишек.
Так наша процессия и подошла к дому, где мы встретили раскрасневшегося Алекса и довольного Вегарта. Нет, Алекс тоже был доволен, и его вовсе не волновало то, что всё лицо у него было грязным от пота, что смешался с пылью. Улыбаться и излучать довольство мальчишка перестал, как только увидел наших незваных гостей, взгляд его сразу же сделался острым и подозрительным.
Говорить он ничего не стал, только посмотрел на меня вопросительно, на что я лишь пожала плечами. Сказать мне ему на невысказанный вопрос было нечего.
Дома сразу же отдала приказ Кетти накрыть на стол, а Лили попросила принести всё, чтобы обработать рану. Ребята с любопытством осматривались по сторонам, но вступать в разговор не спешили.
– И как вас зовут? – спросила, усадив самого бойкого из них на стул и заставив снять рубаху.
Вновь гляделки.
– Так, это, Д-д-дэни и… – было видно, что имена он сочиняет на ходу, – и Рейн.
– Ясно, – ответила так, будто и не заметила его вранья. Но присмотрелась к ним внимательнее. И если Дэни, как он себя назвал, пытался храбриться и не выказывать страха, то Рейн… Он горбился, всё ещё прижимая к себе сумку с яблоками, словно щит, смотрел только в пол. Его, некогда светлые волосы, были будто бы нарочно перемазаны золой, да и сострижены кое-как, так что концы топорщились в разные стороны.
Рейн, словно почувствовав мой взгляд, вскинул голову и меня осенило – так это вовсе не мальчик! Это девчушка! Тонкая, словно тростинка, из-за чего её было легко принять за парнишку, но черты лица были мягкие, обещающие в скором будущем превратить эту угловатую птичку в прекрасного лебедя.
О своём открытия я промолчала. Так же молча обработала рану, не доверив эту работу Лили. Да и работой это сложно назвать, что там делать-то? Словно я ссадин никогда не обрабатывала.
За это время Кетти накрыла на стол. И я, оставив ребят на попечение хмурого Алекса, пошла на поиски новой рубахи для мальчишки. Саймон куда-то запропастился, но он меня сейчас интересовал меньше всего. Впрочем, не успела я отойти от столовой, как услышала шёпот Дэни: