Бывших ведьмаков не бывает!
Шрифт:
Михаил Чарович подавил вздох и потихоньку отступил подальше, стараясь встать так, чтобы между ним и предложившим свои услуги Юлианом Дичем было хоть какое-нибудь препятствие. Едва колючий, тяжелый взгляд инквизитора скользнул по его лицу, он сразу понял, что этот человек способен видеть невидимое. И конечно, он быстро сообразит, кем на самом деле является так называемый «князь Чарович» и какой у него на самом деле интерес к исчезнувшей девушке. Он так у долго ее выбирал, так тщательно обхаживал, подбирая обходные пути, так стремился подобраться поближе, что теперь просто не мог допустить, чтобы все его труды пошли прахом.
8
Луч
А кстати, где он? Лодка наполовину вытащена на берег, вещей никаких нет, она одна. Неужели этот человек ее бросил? Он вроде бы не похож на проходимца.
Высвободившись из одеяла, Владислава осторожно приподнялась в лодке, хватаясь за борта, добралась с кормы на нос и осторожно ступила на берег. Высокая трава цеплялась за подол, ветки тянулись к самому лицу, мешая осмотреться. Отводя их рукой и на каждом шагу сражаясь с буйной растительностью, девушка кое-как продралась сквозь заросли на открытое пространство… и чуть не наступила на пропажу.
Ночной спаситель полусидел, опершись спиной о мешок со своими вещами, вытянув ноги и склонив голову на грудь. Он казался спящим, но едва трава зашелестела под ногами девушки, встрепенулся, выпрямляясь.
— Вы?
— Я… — Владислава огляделась. — А где мы?
— На берегу. Почему вы бросили лодку?
— Я?
— Ну не я же! Вы оставались на борту, вам и должно о ней заботиться.
— Но я не… — девушка вспыхнула, — я вам ничего не должна! Это вы должны помочь мне добраться к отцу, в Загорье. Я вам заплатила. — Рука сама поднялась к ключицам, где еще недавно висел бриллиантовый кулон.
— И на этом основании думаете, что сделали меня своим слугой? Я никому и никогда не служил, запомните это!
Владислава задохнулась от возмущения. Что он себе позволяет?
— Что вы себе позволяете? — слова сорвались с языка прежде, чем она успела подумать. — Как вы со мной обращаетесь?
— А как?
— По-хамски! И извольте встать, когда разговариваете с дамой! — Она притопнула ногой.
Лясота, развалившись на траве, снизу вверх изучающе глядел в ее лицо. Ночью в лодке и на палубе парохода рассмотреть невольную попутчицу было некогда. Девушка как девушка. Темно-русые волосы, сине-серые глаза под густыми бровями, упрямо сжатый маленький рот. Можно даже сказать — симпатичная, а для кого-то и красивая. Роста обычного, среднего, и на вид совсем юная, хотя под платьем проглядывает соблазнительная фигурка! На каторге Лясота видел женщин только из числа жен и подруг своих товарищей по несчастью, потом около года, пока скрывался у биармов и работал на торговца пушниной, все-таки встречал их иногда, посему не слишком оголодал без женского общества и мог спокойно смотреть на эту девушку.
Владислава тоже уставилась на своего невольного спасителя. Ростом он был выше нее, сложением так же крепок, как ее отчим, но намного моложе. Волосы, золотисто-русые, взлохмачены, острижены кое-как — видно,
— Ишь ты, — промолвил он. — Дама…
— Да! — воскликнула Владислава, теряя терпение. — А вы — хам и невоспитанный тип! Я — княжна и…
— А я — не ваш холоп. Учитесь вежливо разговаривать с людьми.
— Я и так вежлива. — Владислава сжала кулаки, пытаясь удержать себя в руках. Дома мама вечно выговаривала ей за то, что дочка бывает несдержанна в речах. Она в свое время наговорила отчиму много дерзостей. Княгиня Елена ее одергивала, а князь Михаил только подтрунивал. Додерзилась на свою голову…
— Что-то не похоже. Ладно, дело прошлое. — Лясота все-таки встал, отряхивая штаны от травы. — Сейчас я проверю лодку и немного отдохну. А вы пока покараульте.
— Ну, знаете… — начала Владислава, но мужчина ей не ответил, направляясь в заросли.
Зашуршали ветки, потом все стихло и послышалось журчание. Девушка покраснела. И что он себе позволяет? Практически в ее присутствии! Потом опять послышался шорох, тихий хруст, плеск, шелест распрямляющихся веток, и Лясота показался из кустов.
— Вы не… — начала Владислава и осеклась. И так же все понятно!
— Что «не»? Не уплыл? Не бросил вас одну? Барышня, во-первых, вы мне заплатили, и я намерен отработать эти деньги. А во-вторых, днем я бы все равно никуда не отправился. Я просто загнал лодку подальше в заросли, чтобы ее не увидели с реки. С берега ее тоже не вдруг увидишь, да и нас тоже. — Он огляделся. — Место вроде глухое, можно переждать.
— Что переждать?
— Светлое время суток. Как я понимаю, вас будут искать ваши родители. Да и мне тоже не стоит часто показываться людям на глаза. — Лясота успел подумать и решил, что полуправда лучше откровенной лжи. — Поэтому днем, когда слишком много посторонних ушей и глаз, будем отсиживаться в кустах и отдыхать, а плыть только по ночам. Сейчас утро, — он посмотрел на солнце, попытался определить время по его высоте, — мы тронемся в путь часов через восемь. Можете пока привести себя в порядок, а я вздремну. Если услышите или заметите что-то подозрительное, будите меня.
С этими словами он полез за пазуху и вытащил пистолет. У Владиславы глаза на лоб полезли. Но ее спутник как ни в чем не бывало устроился на траве, положив оружие рядом и накрываясь полой сюртука.
— Можете пройтись туда-сюда, — пробормотал он из-под синей суконной ткани, — только далеко не забредайте. Мало ли что…
Владислава огляделась, чувствуя себя потерянной и брошенной.
Вдоль берега реки раскинулись буйные заросли. Не такие уж густые, но все равно девушка ощущала себя как в лесу. Впереди, шагах в тридцати-сорока, виднелся просвет — то ли большая поляна, то ли дорога. Загоревшись любопытством, Владислава пожелала узнать, что там на самом деле. Но вначале она все-таки, поминутно озираясь на спящего мужчину, попыталась привести себя в порядок. Было неудобно и немного унизительно. Даже в детстве она не позволяла себе такого — няня, гувернантка и мама зорко следили за манерами княжны и с раннего детства приучили ее к дисциплине. Это сейчас она отбилась от рук…