Бывший 2. Роди мне сына
Шрифт:
После того как убираю телефон обратно на тумбочку, осматриваю залитую светом спальню. Серые шторы, белые стены, декорированные молдингами, высокие потолки. Этот дом прекрасен, но почему-то именно «как дома» я себя здесь не чувствую. И желания колдовать над детской комнатой тоже нет.
Опускаю взгляд на аккуратный животик, прикрытый шелковой сорочкой, и поглаживая проговариваю:
— Ну, привет, золото! Ночь прошла хорошо, сейчас поедем на праздник к твоей старшей сестре. Не знаю как у неё, а у тебя не
Заправив постель, принимаю душ.
Довольно долго рассматриваю своё резко меняющееся тело в зеркале. Заметив несколько появившихся растяжек на животе, качаю головой и подхватываю с полки специальное масло.
Неспешно завтракаю и, ощущая внутри прекрасное настроение, возвращаюсь в спальню, чтобы одеться. Решаю, что сегодня надо быть действительно при параде. Отгоняю от себя мысль, что это маленькое оружие, направленное в сторону Адриана.
Нет-нет.
На празднике будет Эрика и её подружки. Хочу чувствовать себя уверенной и красивой. Если бы помнила об этом дне заранее — обязательно пригласила бы стилиста.
Платье, щедро усыпанное серебристыми пайетками, для полудня немножечко перебор, но оно единственное в гардеробе за счет свободного кроя и минимальной длины практически полностью скрывающее моё положение. И открывающее стройные ноги. Правда туфли приходится выбрать на самом низком каблуке. Вот незадача.
Укладываю волосы волнами и быстро справляюсь с легким, освежающим макияжем. Результатом остаюсь довольна.
Накинув сверху черный пиджак, из комода извлекаю свой подарок для Хлои, прячу его в миниатюрной сумке и выбираюсь на улицу.
— Вера Михайловна, куда-то ехать планируете? — приоткрыв окно автомобиля, озадаченно произносит Степан.
Немного ошарашенно изучает мой внешний вид. Всё-таки перестаралась!
— Да, к Хлое. В «Колизей», Стёп.
— А Адриан Константинович в курсе?
Водитель забавно нервничает, будто совершает что-то противозаконное.
— А должен быть? — усмехаюсь, усаживаясь на заднее сидение. Оно холодное, поэтому ноги враз покрываются мурашками.
— Лучше сообщить. Как мне кажется, — скромно договаривает парень.
Сперва его слова вызывают внутри волну сумасшедшего возмущения, но тут же вспоминаю наш разговор с Адрианом. Я ведь обещала… Надо быть хорошей девочкой, Вера.
— Ладно, — через силу соглашаюсь. — Сейчас я ему наберу.
Кусая губы, подношу телефон к уху и, несмотря на ординарность ситуации, начинаю волноваться. В голове всплывают вчерашние букеты гиацинтов, на которые я любовалась во время завтрака. И записка… от руки.
— Вера, — немного удивленно отвечает Адриан на второй гудок в трубке. — Что-то случилось?
— Что может случиться? Привет.
— Привет.
Заполняя паузу, начинаю тараторить:
—
Ловлю в зеркале заднего вида нахмуренный взгляд и подбадривающе улыбаюсь Стёпе. Закусываю губу, потому что вдруг осознаю, что мне хочется как-то зацепить Адриана, вызвать его эмоции. Несмотря на принятые неоспоримые отношения, его равнодушие задевает меня больше, чем следует.
— На день рождения? В «Колизей»? — удивления в голосе Макриса становится ещё больше.
— Да, а будет ещё какой-то праздник? Отдельный для меня?
Затихаю, чтобы не наговорить лишнего.
— Нет… Хм. Хорошо. Я буду возле ресторана через полчаса. Дождись меня у входа.
Тихо посмеиваюсь. В груди приятное тепло расплывается. Честно, переживала, как появляюсь в здании ресторана в одиночестве. Уж больно это похоже на тот день…
— Дождешься?..
— Твои греки такие лютые, что, если я буду одна, разгрызут меня на кусочки? — изображаю голос испуганным.
Адриан… тоже смеется.
Мы не делали этого одновременно уже довольно давно. В душе рождаются воспоминания. Больше не болезненные. Нет. Они просто есть. Немного потертые и размытые.
Его смех бархатистый и густой. Как раньше.
— Страшные, страшные греки, — проговариваю с улыбкой, разглаживая колючие пайетки на платье.
— Греки нестрашные. Это самый гостеприимный народ, который я знаю. С утра отсмотрел твоё старое интервью с прежним мэром. Размазала ты его, конечно, Вера Михайловна. Теперь даже я тебя немного побаиваюсь. Поэтому больше беспокоюсь о тех, кто в «Колизее», и хочу тебя сопровождать. Мало ли чего…
В его словах, касающихся моей последней большой работы перед случившейся беременностью, чувствуется похвала, поэтому я окончательно расслабляюсь. А ещё в них ощущается забота, которую он скрывает за легкой иронией.
И это вдвойне подкупает.
— Хорошо, Андрей, — соглашаюсь. — Я тебя дождусь, но ты поторопись. Пожалуйста.
— Жди, Вера, — хрипло произносит Адриан отключаясь.
Ещё несколько секунд рассматриваю его имя на экране.
— Можно ехать, — говорю Степе, убирая телефон в сумку. — Барин дал добро.
— Вера Михална, — осуждающе произносит водитель. — Ну зачем вы так? Адриан Константинович и правда переживает. Думаю, он очень вас любит.
— Да уж, скажешь тоже.
Пока в окнах автомобиля мелькают щедро залитые солнцем здания и городские парки, пытаюсь наладить кровообращение и пульс от высказанных предположений Степана.
А потом низ живота немного тянет, и я отвлекаюсь уже на эти менее приятные ощущения. Становится тревожно. Всё-таки беременность — это не тот жизненный период, когда лично я могу расслабиться. Всё время жду подвох.