Бывший муж моей мачехи
Шрифт:
Я вложила в его руку ключи от машины и, не проронив ни единого слова, поплелась к автомобилю, заранее выбирая себе место пассажира. Алекс скривился, но позволил мне сесть в авто, сам занял водительское кресло и уже внутри, скрытый за затемненными окнами, серьезно взглянул на меня.
— Что-то с мамой?
— Нет, — возразила я. — К счастью, вроде бы всё в порядке. Просто. — Я запнулась, даже толком не зная, что сказать. — Просто я сознание потеряла, врачи анализы сделали и. Кажется, я беременна.
Я произнесла это, должно быть, таким траурным тоном, что
— От Олега?
— Угу, — подтвердила я коротким кивком и опустила голову. — Прости, что я тебе позвонила. Просто мама отказывалась меня просто так отпускать, одну, а.
— Всё нормально, — покачал головой Алекс. — Я как раз был рядом. Куда тебя отвезти?
— Домой. Адрес помнишь?
— Помню, — подтвердил он.
Мужчина молчал несколько минут, пока заводил машину, выезжал с парковки, ещё и посигналил Ирине Степановне, которая как будто назло решила пообщаться с кем-то прямо у выезда с территории больницы. Уже когда мы оказались на дороге и в толпе столичных автомобилей наконец-то в самом деле остались наедине, он тихо спросил:
— Ты ему говорить-то будешь?
— Не знаю, — опустила голову я. — Не хочу. Может, он с этой. Ты не знаешь, кстати?
— Лично не видел, — покачал головой Алекс. — Послушай, ну Олег же не настолько придурок, чтобы сойтись с бывшей, которая подставила его уже один раз. И тем более, после того, как она поступила со вторым своим мужем, доверять ей сможет только последний идиот. Лавров на последнего идиота, прости, не похож.
Я вздохнула.
— Не знаю, — прошептала я. — Правда, я…
— Сейчас они не вместе.
Наверное, я очень ненатурально попыталась выглядеть равнодушной, всё равно вздрогнула, и Алекс ответил тихим хмыканьем. Без осуждения, без особенных эмоций, просто как будто отмечал про себя, что я решила совершить очередную глупость, ещё и его в это втягиваю.
— Это не имеет значения, — наконец-то промолвила я. — Даже если они сейчас не вместе, он ведь не попытался выйти со мной на связь.
— Он понятия не имел, где ты в Германии. И ты как-то не спешила брать трубку, когда он звонил на наш номер, ещё здесь, в стране. Вот даже не сомневаюсь в этом, — покачал головой Алекс.
— Ну, значит, не нужна я ему. И он мне не нужен, — я отвернулась к окну. — Решу свои проблемы самостоятельно.
— Дети — это не проблемы.
— Зато внеплановая беременность — проблемы, — возразила я.
Алекс ничего не ответил. Мы медленно — быстрее не получалось из-за огромного количества машин, — продвигались по городу, и от этого тишина казалась ещё более напряженной. Воздух автомобиля как будто потрескивал, и я на физическом уровне чувствовала, насколько мне надо произнести хоть пару слов, разбить это молчание.
Ну, или просто открыть окно, но вдыхать раскаленный городской воздух не хотелось, как и глотать пыль из-под чьих-то колес.
— Не принимай скоропалительных решений, — первым решился сказать хоть что-нибудь Алекс. — Потому что потом будешь жалеть. Дай себе хотя бы неделю. Она же у тебя есть? К гинекологу сходи, в конце концов.
Я
— И зачем ты со мной возишься, а?
— У меня сестра, ей тоже двадцать, — пожал плечами Алекс. — Только она дурная. И в голове у неё пустота пустотой. Приехала в город, наврала родителям, что ко мне. Сама даже на порог не показалась. По каким-то клубам полазила, лизнула наркоты, вроде не тяжелой. Я прихожу как-то на встречу, гляжу — знакомое лицо, а она уже с каким-то бандюком зажимается. Ты думаешь, долго бы она протянула в таком режиме?
— Не знаю, не пробовала.
— Две недели, пока не перепродал бы. Дошла бы до борделя. Это в хорошем случае, — закатил глаза Вольный. — Но у меня это, влияние в определенных кругах. Сказал — не трогать, поймал за шиворот, притащил обратно к родителям. Сидит в деревне. Раны зализывает.
— А они что?
Алекс хмыкнул, не сводя глаз с дороги.
— А они в меня кастрюлей с едой для свиней запустили, горячей, потому что лишний рот домой привез, — скривился Алекс. — Ещё и сказали — может, и я хочу на шею сесть старым людям? Они так-то не старые, обоим и пятидесяти нет, но пьют. И сестра такая же будет. Нельзя отмыть грязь, если в человеке кроме этой грязи больше ничего нет. А тебя, наоборот, прикрыть бы от всего этого и защитить.
— Мама старалась!
— Старалась, — кивнул Алекс. — Я верю. Только люди не вечные, вот и она заболела. А ты себя не бережешь совершенно, — он наконец-то остановил машину у моего подъезда. — Так что, считай, я вымешаю заботу, которая должна была принадлежать моей сестре. Там её отдавать просто некому. Провести тебя до дома?
— Нет, — я вздохнула. — Спасибо, я сама. Хочу одной побыть.
Алекс улыбнулся, вышел с машины, даже подал мне руку, вложил в раскрытую ладонь ключи и, подмигнув задорно, направился прочь по тротуару, как обычно, не сказав ни слова. Я хотела окликнуть его, но поняла, что у меня и слов-то для него не найдется.
Он всегда знал, когда надо уйти так, чтобы больше не хотелось окликнуть.
Глава девятнадцатая
Уже когда Алекс исчез за углом, я подумала, что надо было сказать: я б хотела, чтобы он был моим братом. Удивительно, но я и вправду испытывала к нему исключительно сестринские чувства. Казалось бы, как можно не мечтать о таком потрясающем мужчине? Но Алекс был рядом как друг…
А моё сердце не испытывало к Олегу сейчас ничего, кроме обиды и ненависти.
Я понятия не имела, почему так. У меня не было ни единого доказательства, что он просто воспользовался мною, только дурацкое предчувствие, что эти отношения всё равно не привели бы к добру. Я нуждалась к подтверждении хотя бы одного из моих чувств, будь оно положительным или негативным, и понимала, что получить мне его не от кого.
Разве что спросить прямо, но вряд ли Олег скажет мне правду.
И знать ему о нашем ребенке необязательно. Если этот ребенок существует, конечно, и в анализе ничего не накрутили.