Бывший муж. Я к тебе не вернусь

Тес Ария

Меня принимают быстро.

У меня быстро забирают мою машину.

Мне быстро оформляют все документы.

Конечно! В этом салоне, как и во всей Москве, имя моего супруга — не пустой звук. Здесь у нас есть свой личный менеджер, который подбирал когда-то машину и ему, и мне, и должен был подобрать для наших сыновей, когда придет время.

Может быть, и будет.

Но, скорее всего, только для Тима, потому что Егор не возьмет. А я возьму.

Менеджер дает мне ключи и говорит, что документы по новой машине нужно будет дооформлять, а потом счет направят в офис

Яну. Вот будет потеха, когда он его увидит. Жаль, я не смогу воочию лицезреть выражения его лица…может, после такого финта ушами, он и передумает оставлять мне алименты? Но…знаете, мне плевать.

В моменте хорошо. Я наконец-то что-то решаю сама, и нет ничего лучше, чем сесть в новенький салон машины, которую я тоже сама выбрала.

Завожу и задыхаюсь от восторга. Она рычит, как самая настоящая ракета! Да она и есть ракета. Audi RS7 — это почти спорткар, просто четырехдверный и более универсальный. Ты можешь на ней гонять, а можешь просто ехать в потоке, но выглядит она…черт, безумно круто! И внутри…ох, не машина, а зверь!

Вита медленно переводит на меня взгляд и тихо спрашивает.

— Я пожалею, что села с тобой в одну тачку, да?

— Ты же хотела, чтобы я очнулась, помнишь?

— Желательно, без летального исхода для меня.

— Не волнуйся, — усмехаюсь и переключаю передачу на заднюю, — Я хорошо вожу.

Резко сдаю назад и выкручиваю руль — Вита визжит! А у меня на сердце спокойно, легко и свободно.

А это я еще в ночь не втопила…Ну что, ракета. Покажи, как ты можешь сжечь за собой все мосты? И как легко ты можешь освободить меня от боли?

«Ты правильно поступил?...»

Ян

Я медленно вожу вилкой по ресторанным спагетти с белыми грибами. И вроде жизнь — сказка, в чем твоя проблема? Но все не так. И макароны слишком аль денте, и соус чересчур сливочный, и грибы какие-то поганки.

Вздыхаю и отодвигаю тарелку, перевожу взгляд в окно. На заднем фоне без передышки говорит Марк. Я знаю этого пацана с рождения. Когда-то мы дружили семьями, пока их семья существовала. Полагаю, теперь и наша точно так же развалилась на части.

Бросаю взгляд на Тимура.

Он молчит.

Мы вообще не говорим и не говорили. Я не знаю, с какой стороны к нему подойти, это всегда была зона ответственности Полины. Точнее, я не был одним из отцов-дебилов, которые забивают болт на своих детей и трудятся-трудятся-трудятся. Нет, я участвовал в их жизнях, просто теперь все изменилось.

Когда они поняли, что я тоже мудак. Неособенный, как всегда казалось. Не мужчина года. Не муж года. Не отец года. Почему-то стоит одному столпу наебнуться, все летит по известному маршруту. Это как с домино, понимаете? Толкнешь одну клеточку, она за собой потянет все, что можно и нельзя. Конечно, обычно вырисовывается какой-нибудь потрясающий узор, но у нас тут получается совсем дикая херня. Ничего красивого, ничего светлого и уж точно ничего интересного.

Одни гребаные руины.

Прикрываю глаза.

Потом осматриваю квартиру. Она шикарная. Никаких

нареканий к дизайнеру у меня нет и быть не может — он постарался на славу. Здесь подшаманил, там стену снес и вот из откровенно дерьмовой планировки корпоративных, квадратных метров мы получаем что-то, с чем уже можно работать. Огромная гостиная, совмещенная с кухней и столовой зоной. Балкон справа. Четыре спальни. Все, как надо. Разворачивайся! Ты же задыхался в своем доме, помнишь? Даже когда галстук снимал, все равно воздуха не хватало. Даже на улице не хватало! Так дыши, блядь, че ты? Но мне и здесь места как будто нет.

Откидываюсь на спинку стула и смотрю на Марка. Он хохочет, откинув голову назад. Я немного морщусь. Конечно, очевидно, что будет именно так. Он — громкий, но очень живой, яркий, веселый. Когда Тим спросил, может ли он пригласить его к нам, я даже не думал, а сразу согласился. Плевать на усталость и неготовность сейчас веселиться. Это ему нужно. А я потерплю.

За последние пару дней мне вынули душу. Полина…сучка. Взяла и рассказала моей матери о том, что между нами произошло! Конечно, я не ожидал, что смогу скрыть от нее правду навсегда, но я уж точно не думал, что моя кроткая супруга возьмет и наябедничает! Как школьница, господи…

Издаю тихий смешок и слегка закатываю глаза, а потом сразу морщусь, когда Марк начинает смеяться еще громче.

Блядь, все-таки он слишком громкий…

Как моя мать, когда ее что-то взбесит.

Сегодня днем

Я не планировал затевать никаких склок и скандалов. Никаких, мать его, выяснений отношений. Но у Тамары Георгиевны были совершенно другие планы…

Я ослабляю галстук и откидываюсь на спинку своего огромного кресла. В башке гудит, как будто там разворошили осиное гнездо.

Хотя, может быть, и правда разворошили. Моя мать орет на меня уже пятнадцать минут кряду, а вставить хотя бы одно слово — это совершенно непосильная задача…

— …Почему ты молчишь, скотина ты неблагодарная?! А я скажу тебе почему! Вы, Ян Вячеславович, абсолютный эгоцентрик! И когда только успел стать таким?! Да как ты мог?! ЛОЛА?! Что это за собачье имя, раздери тебя черти!

Сучка. Она и об этом сказала… издаю смешок, который маму тут же бесит еще больше.

— Ты еще смеешься там ?! Ян! Вот погоди, я отцу все расскажу! Пусть! Пусть знает, кого мы воспитали!

— И что он сделает? — удается иронично подшутить, — Мне почти сорок, мама. Вдруг ты забыла.

— Ты…ты еще и хамишь?! Ян! Да что с тобой происходит?! Завел себе какую-то суку на стороне! Как ты мог?! Вот ответь мне! Как ты мог поступить так с Полиной Михайловной?! Ты хотя бы представляешь, как ты ее обидел?!

Поджимаю губы.

В груди разливается горечь и начинает накаляться лава.

Обидел.

Отвратительное слово в контексте измены собственной жене, согласитесь? Ты не разбил ей сердце. Ты ее не уничтожил. Ты ее не оскорбил, в конце концов! Ты ее обидел. Сука, будто напился на дражайшем приеме и облевал любимое платье.