Бывший. Игра на поражение
Шрифт:
– Договорённость есть. Но враг не дремлет, – зелень в глазах-омутах становится чудовищно опасной.
– Прохоров? – предполагаю.
Адриан вдруг улыбается:
– Ешь давай. Бунтарка.
Фыркаю, отпивая свой кофе и снова принимаюсь за бутерброд.
Вчера вечером я и слышать ничего не хотела.
Выхватила свой чемодан и сразу поднялась в отведённую для меня комнату. Так была зла на грека, что думала, убью к чёртовой матери.
Сейчас же взгляд постоянно падает на эстетически приятную грудь и твердый
Он и два года назад был таким. Подтянутый, загорелый. Его тело чисто по-женски хотелось облизать, а чуть позже обнять, чтобы уснуть.
Мотаю головой.
– Раз уж мы живем вместе, – произношу строгим тоном. – Давай установим некие правила.
– Опять?
– Там были условия, – подмечаю.
– И они выполняются.
– Надеюсь, так будет и дальше.
Адриан потирает щетину на подбородке и становится серьёзным. Склонив голову, изучает мое решительное лицо.
Слушает внимательно то, что я говорю:
– Мы с тобой на одной территории. Попрошу тебя одеваться, когда ты выходишь из своей комнаты.
– Я настаивать на том же самом не буду, – отвечает грек, снижая взгляд к закутанной в хлопок груди. – Хотя... – смотрит так, что вмиг становится жарко. – Обыскивать тебя стало моей главной сексуальной фантазией.
– Попридержи её вместе с обнажённым торсом. Взаперти. В своей комнате, пожалуйста, – заявляю скучающе. – Дальше – если я не буду ездить на работу, значит, сотрудники телецентра будут приезжать ко мне. Сегодня во второй половине дня меня навестит Шурик. Нам нужно заняться монтажом вчерашнего сюжета. Я не привыкла бросать на полдороге.
– Хорошо. Пусть твой Шурик приезжает. Но работать вы будете в кабинете, а не в спальне, – говорит он, решительно отодвигая кружку.
А потом снова долго смотрит и спрашивает:
– Ты никогда не хотела просто отдохнуть? Уйти в отпуск? Слава сказал, у тебя столько дней накопилось, что ты можешь три месяца в телецентре не появляться.
Закатываю глаза раздражённо.
– Кому я буду нужна через три месяца?
– Я думал, публика тебя любит.
– Время на телеканале бежит, как один год за пять. За девяносто дней ветер сменится и родится новая звезда. Свято место пусто не бывает. Слышал такое?
– Нет.
– Поверь, мне быстро найдут замену, – озвучиваю свой главный страх.
Наверняка в моих глазах сквозит отчаяние, потому что Адриан вдруг становится задумчивым.
– Не понимаю твоих переживаний. В Греции каждая девочка всю юность готовится к тому, что станет женой. Ты красива, Вера, – делает многозначительную паузу, и я невольно улыбаюсь его умению воспроизводить неожиданные комплименты. – Уверен, что ты могла бы найти занятия поинтереснее плясок на холоде с микрофоном.
– Уж не варить ли борщи? – усмехаюсь.
Вместо ответа Адриан поднимается со стула
– Моя мама ни дня в своей жизни не работала, – оперевшись на край стола, произносит Адриан. – И счастлива.
– Ты сам такой умный? Или она тебе лично сказала?
– Это так и есть.
Проталкиваю пальцы в только что высушенные феном волосы и взбиваю их у корней.
– Женщина должна заниматься своей самореализацией, Адриан. Хотя бы для того, чтобы быть независимой. В противном случае, придется все время выпрашивать деньги… даже на шампунь.
– Хм... – он непонимающе обводит взглядом мои волосы. – Тебе нужен шампунь?
– Да нет, – смеюсь тихо. – Ты меня не понимаешь.
Вздыхаю.
Адриан подступает ближе и приглаживает прядь волос, которую я только что так активно взбивала. Склоняется, затягиваясь воздухом. Смещает ладонь мне на спину и проезжается вдоль позвоночника.
Резко отстраняется.
– Я уехал до вечера. Приготовь борщ и будь хорошей девочкой.
Ошарашенно разворачиваюсь, успевая заметить лишь удаляющийся с кухни затылок. Пытаюсь понять, что произошло.
Он снова лапал меня, а я молчала, как будто язык отрезали.
Бесит.
Кровь вскипает, лицо горит пламенем. Бесит, что его прикосновения, даже абсолютно лишённые сексуального подтекста, вызывают в моей душе такую разрушительную бурю.
Пожар.
Не испытывать к Адриану Макрису ровным счетом ни-че-го – это то, что я старательно, каллиграфическим почерком выводила бы в письмах Деду Морозу и Санта-Клаусу, вместе взятым.
Конечно, если б была настолько глупой, чтобы верить в эту новогоднюю чехарду…
Глава 12. Вера.
– Что опять с настроением? – спрашивает Адриан, нехотя отрывая взгляд от дороги.
– Прости, улыбаться через силу буду только при зрителях, – отвечаю сквозь зубы.
Уровень моей злости скоро достигнет апогея и тогда… я перестану быть примерной содержанкой. Вылью своё негодование прямиком в его самодовольное лицо.
Клянусь, так и случится.
С силой сдавливаю ремень кожаной сумки.
Адриан на полном серьёзе не выпускает меня из своего дома.
Вообще!
Ни в магазин, ни в квартиру. Даже слышать об этом не хочет.
Макрис просто псих… в стадии обострения. Он должен подружиться с моим Олегом, потому что только психиатр в силах ему помочь.
– Веди себя, естественно. Не нервничай, – приказывает Адриан. – И не груби мне при посторонних, Вера.
Фыркаю, закатывая глаза. Будет трудно, конечно.
Изображать из себя влюблённую в него дурочку? Вот чего мне не хватало для полного счастья. После отпуска, конечно…