Бывший. Игра на поражение
Шрифт:
Опускаю лицо в мягкую подушку и посмеиваюсь.
Он слишком самолюбив, чтобы в его присутствии я пыталась кончить от вымышленного мужчины.
Только Макрис. И никого больше…
Ёрзаю бёдрами, упираясь во внушительную ширинку. Тело покалывает в разных местах как будто микротоками или если бы Адриан касался его колючей щекой.
– Закрой глаза, – приказывает он хрипло. – Расслабься, Вера…
– Твою мать… – шиплю сквозь зубы. – И почему это напоминает мне секс по телефону? Никогда не возбуждалась от этого…
– Это не секс по телефону, – успокаивает Адриан. –
– Ладно, – ворчу, пытаясь снова задеть бёдрами его пах.
От этого соприкосновения у меня между ног становится дискомфортно и жарко. Прикрываю ладонями глаза. Зачем я на всё это согласилась?..
Мочку уха щекочет еле различимый шёпот:
– Поверхность, к которой я прислоняю тебя… металлическая и холодная, очень холодная. Твоя кожа… обжигающая… Ты кипяток, Вера. Мои руки собирают с тебя одежду, член через ткань врезается в ягодицы. Свет яркий, ослепляющий. А ты пахнешь сексом… Безумно вкусно.
– М-м-м, – стону.
– Да-а, всё правильно, ты стонешь…
– М-м-м, – звук из моего рта вываливается сам по себе.
Ничего не могу с собой поделать…
– Тебе некого стесняться, Вера… ты стонешь на весь лифт. Ты пахнешь сексом и стонешь на весь долбанный лифт… Пахнешь сексом и стонешь…
Скулю в подушку, ощущая, как там внизу, между складок будто бы давление повышается, а разбухший по ощущениям клитор простреливает жгучими волнами, раз за разом.
Мышление выдаёт всё более развязные картинки. Я и Адриан. Полураздетые в лифте. Моя юбка задрана до пояса, волосы в беспорядке. Ширинка на его брюках разворочена, а пульсирующий член внутри меня.
Адриан продолжает шептать на ухо непристойности, от которых я воспламеняюсь, тело будто бы покачивается на шарнирах, но сильная рука надежно меня фиксирует. Я пытаюсь получить хоть капельку трения между ног. Ёрзаю, подрагиваю, сокращаю и расслабляю внутренние мышцы, превращаюсь вся в один громадный сгусток похоти и желания.
Скулю, реву. Но не хочу останавливаться. Только не сейчас, когда белый, приятный свет так близко…
Выдавив из себя писк, последний раз осознанно подёргиваюсь в его руках и отпуская себя на волю, действительно… расслабляюсь. Именно в этот момент, в этом доме без всякой стимуляции встречаю один из самых ошеломительных оргазмов в своей жизни.
– Ш-ш-ш, тише, маленькая, – шепчет Адриан, когда чувствует на руке слёзы.
Отпустив мою талию, быстро опускает ладонь вниз и обжигает промежность прикосновением. Растирает влагу похлопываниями, продлевает мой оргазм.
– Анд–рей… – запрокидываю голову, выгибаясь в поисках его губ.
Адриан тут же целует жадно, какие уж здесь прелюдии? Вгрызается в мой рот, пытаясь проникнуть языком как можно глубже.
Повторяет им движения пальцев на клиторе.
– Я тебя сейчас трахну, – хрипит. – Вера, сейчас…
К чёрту…
Разворачиваюсь и опрокидываю его тело на кровать.
– Я… сама тебя трахну, – сообщаю, перемещая ногу через бёдра.
Быстро вытягиваю кожаный ремень из брюк и распечатываю ширинку, нетерпеливо сдвигаю резинку и извлекаю длинный член.
Провожу по нему
Что я творю вообще?.. Дура…
– Потом Вера… сядь уже, – требует Адриан, приподнимая меня за локти.
Направляю крупную темную головку в себя и медленно нанизываюсь. Стенки внутри ещё пульсируют, растягиваются и обволакивают ствол своим теплом и влагой.
Сердце вот-вот выпрыгнет.
Чувствуя в теле дикую усталость после оргазма, прижимаюсь к широкой груди Адриана и тянусь за поцелуем, отдавая инициативу в его руки.
Заглядываю в глаза.
Покорность… Ты ведь её добивался?
Ладони жадно обхватывают округлые ягодицы, сминают их, и резким движением своих бёдер Адриан выталкивает моё тело наверх, словно пушинку. А затем снова вминает в себя насаживая. Берёт властно, доказывая свою правоту, что подчиняться – не так уж и плохо.
– Ох, – хриплю, вздрагивая.
Он увеличивает темп, дышит тяжело, издаёт рычащие звуки, а через секунду я чувствую внутри разливающееся тепло… оттого, что Адриан Макрис кончает прямо в меня. А я, кажется, только что проиграла ему желание...
Глава 14. Вера
– Верочка, возьми ещё манты с бараниной, – предлагает Лейсан Сабитовна. – Очень вкусно, по рецепту моей бабушки. Кушай для здоровья.
С некоторым сомнением смотрю на блюдо в центре стола. После фееричного завершения сеанса расслабления я сбежала в душ, а когда спустя полчаса вернулась, Адриан был уже одет и попросил меня скорее собраться на ужин, чтобы не задерживать Умаровых.
– Ох, – пытаюсь вдохнуть, но получается уже с трудом.
Пуговица на джинсах молит о пощаде, но я беру на себя этот «мучной» грех, пытаясь игнорировать насмешливый взгляд зелёных глаз.
– Спасибо, мне кажется, я из-за стола не выйду, а покачусь… Как разбитое колесо.
Камиль Рустамович тихо посмеивается. По-отцовски, что ли. Сердце пронзает острый клинок. Мой папа тоже совсем недавно был таким… а сейчас превратился в алкоголика.
– Наговариваешь на себя, – машет рукой хозяйка стола. – Такая худенькая. Правду говорят, что экран восемь килограммов добавляет. По телевизору ты стройная, а в жизни Вера, совсем тростиночка. Адриан, – обращается она к греку, который как раз подносит ко рту чашку с кофе. – Почему не откармливаешь будущую жену?.. Ей ведь ещё ребёночка вашего вынашивать, – договаривает чуть тише.
– Ой, нет, – поднимаю руки, сдаваясь. – Это не для меня.
– Что? Дети? – округляет глаза Умарова.
– Ага, – киваю активно, прикрывая рот салфеткой. – У моей лучшей подруги двое – сын Ваня и дочка Маша. И это ужас, конечно. То болеют, то садик закрыли, то школа снова на карантине. Как вообще работать с таким графиком, а? Я бы памятник Янке при жизни поставила.
Лейсан Сабитовна посмеивается.
– Ну-ну, время покажет, девочка. Не загадывай. Дети – знак свыше. Аллах никогда не даёт ничего просто так, и тем более не отбирает. Попомни мои слова.