Бывший. Игра на поражение

Коваль Лина

– А ты?

– А я пока останусь здесь… Так надо.

Глава 24. Вера.

– Пришла? – спрашивает Анатолий Аркадьич и кивает на стул. – Садись, Стоянова.

– У меня не так много времени, – подойдя к окну, проверяю, как там Стёпа.

Охранник, прикрывая двумя ладонями, своё главное достоинство стоит возле машины. Ну ни дать ни взять, я ни Вера Стоянова, а Карди Би.

Макрис обеспечил меня всем, как и обещал.

Безопасность, комфорт и… полный игнор

с его стороны. За три дня ни одного звонка.

– Задание к тебе Стоянова, как к лучшей из лучших.

Ого! Если Батюшка начал льстить, значит, дело действительно серьёзное.

– У греческой диаспоры праздник. Приём на пятьсот человек в загородном отеле. Ну, ты, наверное, и так знаешь. Чай вы с греком не чужие люди.

Пропускаю мимо ушей колкость и стискиваю телефон.

Мы… хмм… наверное, чужие…

– Ну так вот, отвлечешься немного от своего благоверного и сделаете с Шуриком репортаж, так сказать, во всех красках.

– Хорошо, – произношу сдавленно. – А пригласительные?..

– Прямо перед тобой. В конверте.

– Хорошо.

Убрав пригласительные в сумочку, озираюсь по сторонам.

Пожалуй, меня и правда очень изменил Адриан за этот почти месяц. Мои отстегнутые «яйца», как он любит говорить, остались там, в нашем доме, поэтому мне довольно сложно жить одной. Есть ощущение того, что ускользает что-то важное… То, что не так просто будет восстановить.

– О, Вер, привет, – озадаченно здоровается со мной Шурик. – А ты как здесь?

– Мимо проходила, – целую своего оператора в щеку. – В выходные собирайся. Будем снимать.

– Вау, – он почти хлопает в ладоши. – Как я рад! Ты возвращаешься?

Трудно вздыхаю.

– Ну конечно, когда-то это должно было случиться.

– Я в восторге, Верунчик. А то Вознесенский разносит слухи, что Веры Стояновой больше нет на телеканале.

– Передай ему, что, когда я не вижу, он меня может даже бить палкой, – скептически произношу, хватая Шурика под руку.

Приветливо улыбаюсь мимо проходящим коллегам. Радуюсь тому, что с утра в надежде на встречу с Адрианом выбрала красивое облегающее платье и практически незаметное бесшовное белье под него. Всё-таки когда женщина в форме, то и ощущения совсем другие.

И вообще, я отдохнула!

Сейчас в этот момент снова заряжаюсь энергией телевидения, флюидами волшебства, которое здесь происходит каждый день.

Бесконечные павильоны, флуоресцентный свет, камеры... Невозможно уйти отсюда равнодушной, душа замирает и хочется немного пританцовывать от предвкушения новых проектов.

– Вера, – окрикивает меня Светочка из отдела маркетинга. Улыбается широко. – Поздравляю, дорогая.

– Светик, привет, – благожелательно отвечаю. – С чем?..

– Как с чем? Генеральный сказал готовить под тебя время в сетке, и обмозговывать концепцию.

Округляю глаза.

– Да? – удивляюсь. Сердце радостно стучит. – Я только

что от него, и ведь не сказал мне ничего.

Света пожимает плечами.

– Поздравляю, Вер, – широко улыбается Шурик и обнимает меня. – Одна удача идет и другую за собой ведет, – как всегда, добавляет пословицу по случаю.

– Ладно, – смеюсь, – поеду.

– Ты куда сейчас?

– К родителям надо съездить, – закидываю ремень сумочки на плечо. – Пальто из кабинета заберу и поеду.

На улицу выбираюсь только через полчаса. Стёпа так и стоит. С места не сдвинулся.

– Домой, Вера Михайловна? – уточняет у меня сухо.

– Заедем в ещё кое-куда.

– Адриан Константинович не рекомендовал.

Внутри вдруг злость взрывается. С катушек слетаю.

– А он не врач, чтобы мне что-то рекомендовать, – выговариваю сквозь зубы. – Так ему и передайте.

– Понял, – кивает Стёпа, открывая передо мной заднюю дверь.

Усаживаюсь в машину и уже жалею, что вспылила. Всё-таки это наемный сотрудник Макриса, надо быть сдержаннее.

*

– Мам, пап, привет, – кричу, открывая двери.

Испуганно озираюсь, как и всегда, когда прихожу в родительский дом. Что может ещё учудить выпивший отец?

Совершенно не представляю.

– Вера, – слабо зовет мама из спальни.

– Сейчас, – скидываю сапоги и чертыхаюсь, потому что тут же ступаю в лужу. – Твою мать! Что у вас здесь за потоп, мам?

Быстро осматриваю потолки и стены. Сухо. Значит, дело не в том, что соседи сверху затопили.

– Я не знаю, дочка. Папа был в ванной последний.

– Пап? – ору, пробираясь по горячей воде. Ступни обжигает. Мало того что деревянный пол вздуется, ещё и соседей сейчас затопим. – А-а-а, – стону, когда открываю дверь ванной комнаты и вижу, что там воды еще больше.

А ещё душно, пар поднимается от кипятка, который под нехилым напором течет из крана.

Быстро возвращаюсь в прихожую и снова натягиваю сапоги. Прощай, натуральная кожа. Наконец-то закрываю задвижку и тут же злая как черт, иду к папе в комнату.

Специфический запах перегара тут же ударяет в нос. Осматриваю грязь на подоконнике и мусор на столе, заляпанное зеркало на стене и сгруженное на диван тело. С отвращением разглядываю то, во что превратился мой родитель.

Как же так? Закусываю губу от обиды.

– Пап, – зову морщась.

– Верка, блядь, – хрипит он сквозь сон. – Где была?..

В абсолютном коматозе.

– Ясно, – прикрывая дверь мямлю, и заглядываю в спальню. – Мам, я тут уберусь пока. Отдыхай.

– Спасибо, Вера, – отвечает она мягко и отворачивается. – Прости.

Озираюсь, расстегиваю замок и скидываю платье, оставаясь в одном белье и сапогах. Красотка, ничего не скажешь.

Принимаюсь за работу, сопя от возмущения. Сначала собираю воду с помощью тряпки, затем вытираю пол участками насухо.