Бывший. Игра на поражение
Шрифт:
Но всё в рамках приличия.
Периодически чувствую на себя чей-то взгляд, но озираясь, никак не могу уловить его источник.
Становится неуютно.
Олег ничего не замечает. Рассеянно чмокнув в щёку, убегает на сцену, когда ведущий объявляет номинацию.
Переступаю с ноги на ногу и приобнимаю себя за плечи, удерживая бокал с шампанским в правой руке.
– Привьет, – слышу хриплое за спиной.
Закусываю нижнюю губу от раздражения и досады. Сегодня только суббота
Макрис.
Так и знала, что предчувствие меня не обманывает.
– Привет, Андрей, – равнодушно киваю.
Он, создавая видимость светской беседы, спрашивает:
– Как дела?
– Без проблем, спасибо, – выговариваю ровно.
Зелёные глаза оценивающе изучают сверкающий наряд, задерживаются на стройных ногах.
– Какие у тебя могут быть проблемы? – в заключение Адриан сканирует симпатичную ложбинку между грудей. – Если только микрофон разрядился? – ёрничает. – Или оператор не вышел?!
Стискиваю сумочку и задерживаю дыхание. От обиды внутренние опоры рушатся, но я сильная. У меня всегда есть дополнительные резервы, о которых часто я и сама не подозреваю.
– И то правда, – сдавленно отвечаю, быстро приходя в себя. – Проблем нет, – ослепительно улыбаюсь. – Чин-чин, – поднимаю бокал.
Снова смотрю на сцену и аплодирую с наигранным весельем. Активно машу рукой счастливому Олегу.
– Неужели появился мужик, который может вытерпеть тебя дольше десяти минут, не снимая брюк? – спрашивает Адриан.
– Ты про Олега? – провокационно закатываю глаза. – Он просто видит во мне не только сексуальный объект. Тебе не понять…
Грек скептически кривит губы и залпом выпивает содержимое своего бокала.
– Познакомь нас, Вера. Сейчас, – произносит со сталью в голосе.
– Зачем?
– Хочу успеть пожать ему руку перед тем, как ты с ним расстанешься.
– С чего бы это? – усмехаюсь.
– Потому что я так сказал. А ты будешь слушаться, ясно? – отрезает.
Прикрываю глаза, стараясь скрыть эмоции. Да за что мне всё это?! Два года назад я всё это пережила.
Своей вины не снимаю, тоже много дел наворотила.
Но…
Он уехал – я осталась здесь. Одна. С больной мамой, с пьющим отцом.
Я его отпустила…
Чёрт. Не так!.. Всё не так!..
Я смирилась с тем, что он меня отпустил…
Украдкой изучаю строгий мужской пиджак, облегающий широкие плечи, и чёрную рубашку под ним. Классические синие джинсы. Начищенную обувь.
– А что, если у меня к Олегу настоящие чувства? – робко поднимаю глаза и вонзаюсь взглядом в безразличное лицо Адриана, которое сейчас же становится жёстким и одержимым.
– Мы оба знаем, что для тебя это не проблема.
Отшатываюсь словно от
Адриан отставляет пустой бокал на столик и приподнимает руку. Разглядывает золотые часы на запястье:
– Двадцать четыре часа, Вера. И ты сама с ним расстанешься. Вот увидишь.
Глава 7. Вера
«Двадцать четыре часа, Вера!»
Щурюсь от проникающего сквозь большие окна солнца и прошу официанта принести сразу две чашки американо.
Надо как-то собраться с мыслями.
Из отведённых греческим распорядителем суток осталось шесть часов… А Олег, пребывая в отличном настроении, неустанно шлёт мне фотографии своей дочки. С её мамой они расстались около трёх лет назад и сейчас он довольствуется ролью воскресного папы.
Что придумал Макрис?
Кусаю губы и отпиваю глоток обжигающего напитка. Горечь помогает сконцентрироваться и расшевелить уснувшие извилины.
Он ведь… не ревнует?
Было бы максимально странно увидеть его ревность сейчас, спустя два года после расставания.
Нет, конечно, пока мы встречались он, так или иначе, проявлял собственнические замашки в отношении моей персоны. Юбки короткие, конечно, носить не запрещал, ему и самому они нравились, а ещё больше было по душе их снимать…
Безбожно краснею и закашливаюсь.
Я. Не позволю. Ему. Снова. Обидеть. Меня.
Достаточно натерпелась.
Сегодня я все ему выскажу. Мои отношения – это мое дело. И только я буду решать, когда их заканчивать и надо ли вообще… Олег меня полностью устраивает.
С ним… удобно. Лишних вопросов не задаёт. Так же, как и я постоянно пропадает на работе. Секс у нас на твёрдую четвёрку с плюсом, что в целом для начала отношений довольно неплохо.
Я продолжу встречаться с врачом, а грек пусть засунет свои хотелки куда подальше. Надо заканчивать так реагировать на него.
Подумаешь, нелёгкая снова в Россию принесла…
Всё это я проговариваю и кажусь себе сильной и независимой от мнения Адриана Макриса, ровно до тех пор, пока в очередной раз надо мной не слышится:
– Привет!
Для независимого человека, я слишком резко и неуклюже оборачиваюсь и чересчур округляю глаза, когда они упираются в огромных, я бы даже сказала карикатурно огромных размеров букет.
Красные высокие розы с объёмными шикарными бутонами. Штук сто пятьдесят не меньше.
Показная пошлость. Пыль в глаза он всегда пускал неплохо.
Чтобы выказать Адриану такое же наигранное уважение привстаю со стула, поправляя короткое ярко-синее платье с длинными рукавами, и падаю обратно.