Бывший. Мой первый
Шрифт:
– Мия! Встала из-за стола!
Мне захотелось отчитать женщину за грубость, но я не успел. К столу кудрявым вихрем подлетел пацан чуть старше девочки и заявил:
– А вот и не встанет! Она первая сюда села, идите в другое место! И вообще, посторонних в группе быть не должно.
Он бросил в мою сторону недовольный взгляд, а я застыл, как вкопанный. Такое невозможно, просто нереально. Это насмешка судьбы такая? И пока женщина отчитывала пацана, говоря, что сегодня они в этом саду последний
Мальчик был практически точной копией меня в детстве. Только кудрявый. Те же глаза светло-карего цвета, те же черты лица. Даже родинки на лице располагались также. Но это же невозможно, просто-напросто нереально!
– Тебя забыла спросить, Матвей! Бери сестру и идите рисовать в другое место! Мне надо Витюшу позвать и…
– Дети мне не мешают, и без родителей ни о каком осмотре речи быть не может.
– Но как же, мне сказали… Дали четкие указания… – растерянно залепетала женщина.
У меня создалось ощущение, что родители вообще не планировали приезжать на осмотр. Но в их отсутствие и без их согласия я не могу приближаться к ребенку.
Воспитательница пошла за мальчиком, а я присел рядом с парочкой. Значит, брат и сестра. Погодки? Как завороженный смотрел на чужих детей. Спросил:
– А как вас зовут? Мия и Матвей? Красивые имена, а фамилия…
Но вдруг мальчик что-то шепнул сестре на ухо, и они оба поднялись. Не говоря мне ни слова, пошли в сторону, как парочка заговорщиков. Лишь в конце девочка вспомнила, что забыла рисунок, развернулась, подбежала, выхватывая его, словно я собирался украсть, показала мне язык и заявила:
– Мы с незнакомыми дядями не общаемся! И папу моего вы не трогайте!
Лишь спустя пару минут я понял, что она папой назвала рисунок космонавта, который так старательно разукрашивала…
Глава 9. Света
– Давай в другой садик их отправим. У вас на районе куча их, и места везде есть. Центр же!
Да что ж это такое? С тех самых пор как я увидела Мирона на том крыльце, вся жизнь полетела к чертям собачьим. Такое ощущение, что бывший меня сглазил.
– Не знаю, Маш, я этот сад так тщательно выбирала! Комнату под него именно снимала. Просто напасть какая-то. Где я детей два месяца держать буду?
Заявление воспитательницы, как гром среди ясного неба. В группе у Матвея и Мии завтра делают прививки от полиомиелита. А у моих детей медотвод. Им нельзя! Но теперь они не смогут ходит в сад целых два месяца…
Что мне делать? Не таскать же их с собой на работу! Я целый день почти в машине, и, как назло, заказов на копирайтерской ниве совсем мало сейчас. Машка сочувственно потрепала меня по плечу.
Да, новый садик можно было бы организовать, но туда документы собирают месяц,
Даже ей с ее связями сложно было. Мы не можем потерять место в этом саду! Там группы маленькие, и вообще дети непростых людей учатся, а значит, и за питанием следят и дополнительных сборов не делают.
– Ладно, Маш, спасибо, что ты мне сопли подтерла. Справимся. Два месяца пролетят, и не замечу.
Надеюсь. Но на деле я не была так уверена. Наша сборщица Машка пожала плечами и вернулась к работе, а я поехала развозить заказы. Вечером еще детей на танцы надо отвести.
После работы собирала малышей, выгребая из их шкафчиков все, что только можно. Воспитательница хмуро взирала на меня, как надзиратель, проверяя, правда ли я поняла ее указания.
И чего она нас так не любит? Да, в такие сады иногда и простые люди ходят. Не дети и внуки депутатов. Взяла детей за руки и повела к машине, даже не попрощавшись.
– Ну, как прошел ваш день?
– А к нам сегодня красивый дядя доктор приходил, представляешь? Он Витю лечить отказывался. У доктора на шее – слон сидел!
Я улыбнулась. Дочка у меня была очень общительная. Особенно с красивыми дядями. То ли сказывался факт отсутствия мужского общества, то ли генетика сработала. Ведь я так же когда-то не смогла устоять перед их отцом.
Его образ, как по команде, встал перед глазами. Он возмужал. От подростка, окончившего медицинский, не осталось и следа. Мужчина. Настоящий, серьезный, властный и без тени улыбки. В такого немудрено влюбиться.
– Мам, я все сделал, как ты учила. Дядя на нас пялился, а потом спросил имена и фамилии, но дура-воспитательница назвала имена, а фамилию мы не сказали! Честно-честно!
– Матвей! Ты, конечно, у меня большой молодец с Мией, но разве можно называть людей дураками?!
А про себя подумала, что даже если очень хочется. С сыном я была солидарна. И что это за доктор такой, который чужими детьми интересуется? Осторожно спросила:
– А что доктор хотел?
Дочь лишь отмахнулась, важно вышагивая по дорожке в своем розовом весеннем комбинезоне:
– Он к Витьке приходил. Родители думают, что он больной!
– А он не больной! Он просто не хочет остаться без папы, как мы. Его мама и папа ругаются постоянно и хотят разойтись. Его даже к тете какой-то противной водили, чтобы он не плакал из-за этого.
Вдох-выдох. До Вити мне было совершенно все равно, а вот фраза про то, что мои дети остались без папы, больно резанула слух. А может? Но я тут же выкинула эту мысль из головы. Дети только мои, и я никому не позволю испортить наш маленький мир.