Бывший. Ты только моя
Шрифт:
Я не вижу, что она отдает Нику, слышу только шорох бумаги. Что бы это значило? Действительно ли нас имели в виду?
— Свободна, — Ник отпускает служанку и прикрывает дверь.
Морщинка между его бровей с каждой прочитанной строчкой становится все глубже, будто его что-то беспокоит. Ник кидает на меня хмурый взгляд:
— Оставайся здесь и ни шагу за дверь. Поешь и ложись спать.
Я растерянно киваю, даже не пытаясь скрыть волнения. Он подходит ближе ко мне, сжимает мой подбородок своими пальцами и, заставляя утонуть в синеве
— Ти, ты меня поняла? Ты же достаточно разумна, чтобы не нарываться на неприятности?
Я снова медленно, будто заторможенно, киваю. А в голове только одна мысль: “Мне нужно ему признаться”. Я чувствую, что это правильно, но точно не теперь, когда что-то не так.
— Николас, куда ты? — выдыхаю я практически без надежды, что он ответит.
— Нам повезло быть в нужном месте в нужное время, — загадочно отвечает Ник. — Я должен поговорить с человеком, а потом я вернусь. Обещаю.
Последнее он говорит, словно почувствовав мои опасения и сомнения.
— Ты же не будешь… Драться? Или использовать магию?
Ник усмехается и прислоняется лбом к моему лбу, закапываясь пальцами в мои волосы. Я забываю, как дышать, просто тону в его глазах. От затылка по всей спине, а потом и до кончиков пальцев разбегаются маленькие обжигающие и колючие молнии.
— Тиолла… — выдыхает Ник. — Как мне тебя разгадать?
“Я всегда была для тебя открыта, — хочется ответить мне. — Даже когда ты от меня отказался…”
— Я боюсь, — вместо этого говорю я, вкладывая в это все смыслы.
— Оставайся тут, не выходи и не открывай никому, — просит Ник, оказываясь еще ближе, буквально на расстоянии выдоха.
Я с трудом сглатываю, пытаясь подавить внутреннюю дрожь, и прикрываю глаза, ожидая, что он поцелует. Но вместо этого его руки ложатся на мои плечи, а потом скользят по ним, ласково касаясь рук. Чувствую тепло и легкую щекотку: он сам ранен, а лечит меня!
— Можешь не оставлять зажженными свечи. — Ник отстраняется, отходит, останавливаясь лишь на пороге. — Спокойной ночи.
Дверь захлопывается за Ником, и я слышу поскрипывание ступенек, пока мужчина спускается вниз. В груди поселяется непонятная тревога, зудящая и не позволяющая спокойно даже дышать.
Привожу комнату в нормальный вид после разлитого тазика, ужинаю, умываюсь… Понятия не имею, сколько проходит времени, я даже успеваю заснуть, хотя и не гашу свечи, как это мне сказал сделать Ник.
Но грохот и чей-то крик, смешанный с рыком, заставляют меня буквально подпрыгнуть на постели. Я никак не могу отдышаться и с трудом осознаю, где я. А потом волнение, плотно засевшее в груди, окончательно захватывает меня.
Шум внизу становится все громче, кажется, я даже слышу звон разбивающегося стекла. Боги! Что там происходит? Но там же… Ник!
Ослепленная переживаниями, я откидываю все увещевания Ника о том, чтобы я никуда не выходила. Что, если ему сейчас нужна помощь?
Выбегаю, чувствую шероховатые ступеньки под босыми
Вскидываю голову, и сердце ухает к пяткам. В конце лестницы стоит Гардариан. Все его лицо, как и рубашка, забрызганы кровью, а руки вытирают кинжал, который он всегда носит на своем бедре. Видимо, муж слышит мои шаги и медленно поднимает взгляд.
Глава 27. Николас. Предчувствие
Глаза уже привыкли к полутьме таверны, хотя так назвать этот грязный притон, полный всякой швали, – много чести. А вот притерпеться к вони потных тел и прокисшего пива не получается.
Даже делая глоток эля, единственного, что здесь не хочется вылить в помои, не пьянит меня сильнее, чем женщина наверху.
— Господин, все в порядке? — вырывая меня из опасных мыслей, внезапно задает вопрос мой теневой капитан.
И также внезапно я понимаю, что ни демона не в порядке. Все происходящее, включая его новости, превращается в один огромный ком проблем. Кругом сплошные загадки, разгадок на которые пока не предвидится.
— Да, в полном порядке, — киваю я.
Даже если это не так в данный момент, никто об этом знать не должен. И уж точно не мой подчиненный.
Меня раздирают злость и досада, причем на самого себя. Как я мог позволить этой едва ползающей безмозглой нечисти меня задеть? И что у них на когтях такое, что мой дракон весь извелся, но никак не может заживить рану?
Хуже всего смотреть в сочувствующие глаза Тиоллы и постоянно ловить себя на мысли, что это может быть чистым притворством. Хотя после того, как я нашел цветок, который она случайно обронила в гостиной, я уже ни в чем не уверен.
Распустившийся, наполненный светом, один из самых ярких среди тех, что я когда-либо видел. А ведь я точно видел, что, когда Тиолла танцевала, цветок был закрыт.
И у этого не может быть никаких других трактовок, кроме самой что ни на есть четкой — боги уже благословили нас. Как? Почему? Особенно учитывая, что Тиолла уже замужем и родила наследника другому.
Может ли это быть такой извращенной шуткой богов, что та, что использовала меня и поставила под угрозу пару сотен невинных жизней, является моей парой?
Или же все сложнее, чем я вижу?
Но тогда это означает, что я просто-напросто слеп и глуп. Допустить сейчас эту мысль — значит признать свою ошибку и то, что я ни на грамм не разобрался в произошедшем, а тот день был разыгран по чьему-то отвратительному и жестокому сценарию. И вариантов на роль сценариста не так уж и много.
— Значит, ты здесь из-за него, — киваю я на дальний столик в самом дальнем углу.