Ц-5
Шрифт:
— Извини, — буркнул Ершов, шмыгая носом, — ослабел тут совсем…
— Выздоравливай, — девушка наклонилась и поцеловала его в колючую щеку.
Она встала, повернулась и вышла, кивая хмурому доктору в дверях и храня в памяти забавную картинку — взрослого мужика, расплывшегося в блаженной улыбке.
Суббота, 27 марта. Утро
Зеленоград, Солнечная аллея
Миловидная сотрудница бюро пропусков отвела меня на автоматическую проходную — турникет грюкал с обеих сторон.
— Тут все просто, — девушка
— Понял.
— Шагай, раз понял, — заулыбалась сотрудница.
Я храбро миную кордон — и реально теряюсь. А куда идти-то?
— Миша Гарин? — вопрос задал неприметный, худощавый парень среднего роста.
«Прикрепленный, что ли? — мысли ощетинились подозрением. — А чего он тогда представляется?»
— Миша Гарин, — роняю вслух.
— Олег Мохов. Меня начальство к тебе прикрепило на сегодня.
Я пожал протянутую руку, твердую и сильную, что не вязалось с тонкими пальцами Олега и общей худобой.
— Сказало: «Побудешь проводником!» — балаболил Мохов. — Хотя… Дай-ка свой пропуск. Тут отметки, куда можно… Ха! Побуду твоим «полупроводником»! Вперед!
По переходу мы вышли на «промплощадку».
— Посмотрите налево! — болтал Олег, дурачась. — Вы видите корпус, похожий на бисквитное пирожное. Сам цех — посередке, как кремовая прослойка. Вон оттуда, с нижнего этажа подают специально очищенную воду. Чего там с ней только не делают — и фильтруют, и через катионовые колонны прогоняют, чтоб стала электрически нейтральной. А сверху — спецэтаж для вентиляции и кондиционирования. В самом цеху воздух чище, чем в операционной — четыре пылинки на литр! А уж в гермозоне… Ха! Там вообще… Прошу!
В цех вела своя проходная. Олег небрежно кивнул пожилому вахтеру, а вот мне пришлось выдержать долгие придирчивые взгляды. Наконец, отчаявшись, «энкавэдэшник» пропустил меня через вертушку в коридор, где мощно сквозило.
— Дмитрий Иваныч, наше почтение! — Олег по-свойски заглянул к завхозу. — Вот, упаковать надо человека. Николаич велел.
Седоусый завхоз, ворча, заполнил формуляр и выдал мне занятный спецкостюм голубого цвета. Я пощупал — штаны и куртка через равные промежутки прошиты металлизированной ниткой — так убирается статическое электричество. В комплекте — кожаные тапочки в бумажном пакете, среднее арифметическое между поварским колпаком и пилоткой на голову, а еще полотенце вафельное — две штуки, мочалка — одна штука, мыло «Банное» — одна штука. И навесной замок!
Без Мохова я все это богатство не дотащил бы. Да и не нашел бы, куда нести… По-моему, раздевалку планировали особисты из местного отдела номер один — обширное помещение было так мудрено заставлено металлическими двухстворчатыми шкафчиками, что напоминало лабиринт. Враг не пройдет!
Ничейный схрон отыскался рядом с Олеговым, помеченным трафаретными цифрами «102».
— А знаешь, у кого был такой номер? — хитро улыбнулся «полупроводник».
— Нет, — пожал я плечами с долей растерянности. — А должен?
— Темнота-а! У Чкалова! Кстати, он считал
Я как раз порывался примерить куртку, но Мохов шлепнул об пол парой стоптанных кожаных тапочек.
— Сначала в душ!
Воистину, к гербу Зеленограда так и просится девиз «Чистота прежде всего!» Вымывшись, я натянул на себя спецкостюм. Штаны чуть длинноваты — подвернем… Куртка великовата — переживем…
Олег, упаковываясь, недовольно бурчал под нос.
— Чего ты там бормочешь? — интересуюсь я.
— Скоро узнаешь! — хихикнул «полупроводник» загадочно. — У тебя петли новые, а у меня, видишь? Разношенные… Сейчас шлюз проходить будешь, сам все поймешь! А если еще и кто из красавиц попадется… Ха! Я, если жениться надумаю, — неожиданно посерьезнел Олег, — обязательно кого-нибудь из наших девчонок выберу! После душа они все без косметики, нельзя у нас мазаться, вмиг брак пойдет… Вперед!
С каждым шагом по лестнице на второй этаж ветер в лицо усиливался, сдувая со ступенек. Следом за нами топали две девицы в бесформенных спецкостюмах бледно-розовой расцветки. В той, что повыше, я узнал Иру — она меня поцеловала в прошлый мой приезд сюда. Лакомое воспоминание. Наступит время мемуаров — обязательно опишу…
— Чуешь, дует как? — приосанился Олег. — Это специально! В цеху нагнетается избыточное давление, чтобы пыль внутрь не попала! Сюда!
Тугой поток воздуха в узком проходе, обрамленном нержавейкой, буквально срывал одежду. На рефлексе успеваю припечатать свой головной убор к макушке, не дав ему улететь. Следом за мной просочился Мохов, придерживая одной рукой «недопилотку», а другой — распахнутые полы куртки.
— Кругом! — шипит он, с предвкушением улыбаясь.
В проходе, одна за другой появились девушки… Куртки настежь! Красивые груди упруго покачивались, задорно топорща соски. Иркина подружка, рдея и прикрываясь, зашипела на Олега: «Отвернись, морда бесстыжая!», а вот сама Ира запахивалась со спокойным достоинством.
— Привет! — махнув мне рукой, она склонила голову к плечу, мурлыкнув: — Интересуешься?
— Любуюсь, — улыбнулся я.
Отзеркалив улыбку, Ира поправила свой головной убор, как модную шляпку, и бросила на ходу:
— Оля, не кипятись. Пошли.
Проводив девушек глазами, Олег зашипел, как Оля:
— А ты откуда Ирку знаешь?
— Да пересеклись как-то под Новый год, — ухмыльнулся я, но посвящать в интимные подробности не стал — обойдется.
Мохов озадаченно моргнул, и заново озвучил уже слышанную мною мантру:
— Да-а… Жену я выберу здесь. Но не сейчас! Вперед!
Мы неторопливо зашагали по бесконечному коридору, мимо дверей с буквами и цифрами, означавшими класс чистоты комнат.
— Тут у нас пайка волной, — кивнул Олег на дверь справа, — это не интересно, да и вряд ли сейчас работает. А тут — ОТК и военпред. Слева — голубой лазер для подгонки особо точных резисторов. Справа… Вон, видишь? Это такая специальная установка, «Лада» называется. Она для тонкопленочных гибридных микросхем. Есть и для толстых пленок, но это уже не у нас… Сборка!