Calendar Girl. Никогда не влюбляйся! Февраль
Шрифт:
– Успокойся, ch'erie [8] , – проворковал он, и его голос бальзамом пролился на пожар у меня внутри. – У нас будет масса времени для того, чтобы познать друг друга физически. Я хочу насладиться тобой, предвкушая твой сладкий вкус на языке, твою гладкую кожу под подушечками моих пальцев, твое тело у меня на холсте.
Я отстранилась, и наши взгляды встретились.
– Ого, – сказала я, прикусив губу и сглотнув.
Алек ухмыльнулся.
– Я полагаю, что «ого» – это очень мягко сказано. Давай поедим. Нам надо познать друг друга на всех уровнях. Только после этого физическое выражение нашего союза будет
8
Дорогая (фр.).
Алек Дюбуа, определенно, был загадочным типом. Кто вообще так говорит? «Физическое выражение нашего союза»? Возможно, он провел слишком много времени за чтением «Спроси Дживса» по Сети.
– Ты странный парень, – заявила я, после чего схватила тарелку, водрузила себе на колени и закинула в рот огромную порцию лапши.
Просто божественно! Почти так же хорошо, как наш поцелуй пару секунд назад.
Алек запрокинул голову и расхохотался. Видите, стопроцентно странный чувак.
Взяв в руки свою тарелку, Алек нагрузил ее едой и откинулся назад, вытянув ноги и положив рядом с моими на оттоманку. Затем он повернулся и взглянул на меня.
– Ох, сладкая моя, ты и не догадываешься, насколько, но скоро узнаешь. А теперь давай есть.
Глава вторая
Вечером, после того как я до отвала налопалась лучшей в своей жизни китайской еды, Алекс на руках отнес меня в спальню и уложил на собственную кровать. Насколько я могла судить, другой комнаты в этом перестроенном складском помещении у него не имелось. Несмотря на это, Алек не счел само собой разумеющимся, что мы будем спать вместе, даже после нашего поцелуя. За что ему причиталась моя вечная благодарность. Этот вечер я хотела провести наедине с собой, для того чтобы сориентироваться в новом для меня мире.
Сложно было свыкнуться с тем, что я уже не в доме Уэса, спрятанном в холмах Малибу, не в своей уютной постельке из белых облачных кружев. Нет, меня уложили на твердую, хотя и удобную двуспальную кровать, и теперь вокруг были холодные тона и ткани. Приглушенный голубой, пепельно-серый и несколько вклинившихся между ними пятен темно-синего. Кровать стояла на невысокой платформе. У нее было крепкое деревянное изголовье и никакого изножья, зато куча подушек, позволявших расположиться максимально комфортно. Мебели тут почти не было. Полированный приземистый комод с пятью ящиками и две прикроватных тумбочки, одна с лампой, вторая со стопкой книг. Проглядев названия, я заметила, что несколько из них на французском. На некоторых даже была библиотечная печать с номерами и кодом. Вероятно, французик любил чтение и завел себе библиотечную карточку. Это почему-то заставило меня внутренне улыбнуться.
Пока что Алек вел себя в основном по-джентльменски. Он не отправил меня на выход с вещами после того, как я вывихнула лодыжку, и со вчерашнего ужина, казалось, надышаться на меня не мог. Несмотря на то что француз выглядел занятым человеком, стоило ему взглянуть на меня, по-настоящему взглянуть, как все его мысли и чувства сосредоточивались на мне. Девушке легко пристраститься к такому взгляду – словно мир вокруг нее перестает вращаться. И потом, конечно, тот поцелуй. Когда я вспоминала его теплые губы, по телу бежала дрожь возбуждения. А его язык, абсолютно точно знающий, где надо щекотать и подразнивать, оказался приятным сюрпризом. То, что он вообще поцеловал меня, тоже было сюрпризом, но не таким большим. В смысле, этот парень провел немало времени
Уэс.
Нет, не позволю себе думать об этом. Мы договорились, что останемся друзьями, и будем отталкиваться от этого. Он знает, что я должна сделать то, что должна, ради спасения своего отца, и знает, что я не намерена все это время воздерживаться. Просто я не такая. Стоило мне распробовать этот жар, ту страсть, что показал мне Уэс, и я уже начала желать ее. Она стала мне необходима. Без нее я чувствовала себя обделенной. Наверное, это как отлепить пластырь – секунду воешь от боли, и все. Готова запрыгнуть на нового ковбоя и скакать, если можно так выразиться. Именно это я и собиралась сделать. Между мной и Алеком, несомненно, возникло притяжение, та самая сексуальная химия. Если судить исключительно по его языку, мистер Дюбуа должен быть очень хорош в постели, а, исходя из его слов, он тоже не сомневается, чем все дело кончится. Время поразвлечься. Насладиться жизнью.
В какой-то момент ночью Алек поставил мои костыли у стены рядом с кроватью. Осмотревшись, я запрыгала к небольшому шкафу, чтобы подобрать себе одежду. Однако на вешалках висели только мужские костюмы. Ничего кружевного, легкомысленного или розового в поле зрения. Ха. В моем контракте значилось, что клиент обязан снабдить меня соответствующим гардеробом на тот месяц, что я проведу у него. И куда же он запихнул все мое тряпье? Я методично выдвинула все ящики комода и изучила их содержимое. Мужские боксеры, носки, пижамные штаны, футболки и джинсы. Для меня ничего.
Мою сумку тоже доставили прошлым вечером, так что я вытащила из нее пару чистых джинсов и фирменную футболку Radiohead. Вспоминая те времена, скажу, что мы с Джинель так колбасились и орали на том концерте, что на следующий день потеряли голос. Но нам было плевать – Том Йорк невероятно талантлив, и, когда группа вроде Radiohead приезжала в Вегас, я готова была добыть билеты любой ценой.
Одевшись, я натянула один кроссовок, оставив вторую ногу в бинтах и носке. На верхней ступеньке лестницы я уселась на задницу, отправила костыли вниз в самостоятельное путешествие и начала сползать, опираясь на руки и ягодицы, чтобы не потревожить лодыжку. Весьма увлекательный процесс.
– Эй! Я бы помог тебе спуститься, ma jolie! – вознегодовал Алек, обходя барную стойку и направляясь ко мне.
У меня отвисла челюсть. На Алеке были только широкие пижамные штаны. Его грудь, покрытая золотистым загаром, с рельефными мускулами, была выставлена на всеобщее обозрение. Истинный пир для глаз. Его длинные волосы падали на плечи чудесными волнами каштановых, рыжих и золотистых тонов. Он шел ко мне как в замедленной съемке. Когда Алек наклонился и помог мне встать и опереться на костыли, литые мышцы на его животе напряглись. Я обняла его за талию и не ощутила под пальцами ничего, кроме жил и мускулов.
Ох, матерь божья, ну я и вляпалась.
Когда мы разобрались с костылями, он подвел меня к табурету, стоявшему у барной стойки. Убедившись, что я комфортно уселась, Алек развернулся – и у меня перехватило дыхание. В эту секунду он как раз оглянулся и, перехватив мой взгляд, понял, на что я пялюсь, чуть ли не исходя слюной. Слева у него по спине, начиная с лопатки и переходя на ребра, вилась гигантская черная татуировка. Целый вихрь французских слов.
– Твоя татуировка… она…
От восторга я почти утратила дар речи.