Can't help falling in love
Шрифт:
— О, вы только посмотрите на них, снова сосутся, — запричитали со стороны.
Браун неохотно разорвала поцелуй, напоследок дерзко облизывая улыбающиеся губы парня, и посмотрела туда, откуда раздался новый голос.
Из кустов вышел Гейтен. За ним показалась Сэди едва ли не под ручку с Ноа, а завершал их скромную процессию Калеб.
— Замолчи, Гейтен, ты просто завидуешь, — беззлобно ответила Милли, наслаждаясь объятиями Вулфарда, прислонившись виском тому к ключицам.
— Было бы чему завидовать, — фыркнул Матараццо, складывая руки на груди.
— Вот когда у тебя последний раз была девушка?
— Да ещё вчера утром.
—
Матараццо замялся, потупив взгляд, а Сэди рядом с ним рассмеялась.
— Да ладно тебе, Миллс. Ты же знаешь Гейтена. Ему просто не нравится смотреть, как другие целуются. Он слишком правильный.
— Можно подумать, мне нравится слушать по ночам из его комнаты в отелях стоны каких-то девушек, — ответила ей Милли.
— Попрошу! — Поднял вверх указательный палец Матараццо, вскидываясь и пошёл в атаку. — Я же не говорю о том, что мы слушаем из вашей комнаты еженощно.
Калеб сзади вдруг ожил и картинно откашлялся, хлопая ресницами.
— Финн! О Финн! Малыш, ты самый лучший! Да! Пожалуйста! Фи-и-ин! — Высоким голосом начал Маклафлин, громко выстанывая почти каждый слог.
Милли густо покраснела, утыкаясь Вулфарду в грудь лицом, пряча застенчивый взгляд, а тот в свою очередь скривился.
— Калеб, это было просто ужасно, чувак. Теперь мне будет сниться это в кошмарах, — ответил за неё Финн, незаметно успокаивающе поглаживая Браун по пояснице. — Тебе бы стоило поработать над произношением ударных гласных. Потренируйся, потом покажешь.
Ситуация хоть и была очень неловкая, но градус настроения это, наоборот, только повысило. Все весело улыбались. Гейтен снова что-то заговорил про девушек, потом в его монолог влез Финн, следом подключились Калеб и Ноа. Сэди же изредка давала им свою высокую женскую оценку и профессиональное мнение.
Милли же всё так же прижималась лицом к одежде своего парня и глубоко и размеренно вдыхала тонкий аромат его одеколона с примесью чьей-то свежей крови.
Шёл две тысячи восемнадцатый год. Буквально через две с половиной недели ей должно было бы исполниться шестьдесят четыре года, если бы в далёком тысяча девятьсот семьдесят третьем её не обратили в вампира. Ей тогда было всего девятнадцать, и она жила в пригороде Нью-Йорка. Это всё, что она помнила о прошлой себе, потому что обращение стирает память о предыдущей жизни, как будто бы давая тебе второй шанс в новом облике.
Первое время ей было страшно. Она тяжело адаптировалась к новой реальности, привыкая к ощущению другого рода голода и высокой чувствительности тела, в том числе к идеальному зрению, острому слуху и чуткому обонянию, а ещё скорости, силе и другим приятным дополнениям и улучшениям. Но рядом не было никого, кто бы мог ей помочь. Она не помнила ничего о прошлой себе, даже имени. Но однажды так получилось, что она наткнулась на объявление о розыске некой Милли Бобби Браун, пропавшей без вести в пригороде Нью-Йорка. Девушка на фотографии была похожа на ту, что она видела каждый раз в отражении. Милли искала её семья, но вернуться к ним в новом облике девушка всё-таки не решилась (побоялась не сдержаться и поубивать всех), поэтому она сбежала из родного штата (теперь её ничто не держало на месте), отправившись в гордом одиночестве по США на поиски лучшей доли.
Она была очень хороша собой (как раз обращена в самом соку), а сущность вампира навеки закрепила её холодную красоту и статность. Она активно пользовалась этим, чтобы автостопом передвигаться из города в город и чтобы ловить себе
Так однажды она и наткнулась на Финна. Он был действительно добр к ней, к её лживому образу несчастной девушки, попавшей в трудную ситуацию (именно так она и ловила машину за машиной). Милли видела, что она нравится ему, но при этом он не пытался залезть к ней под юбку при первой возможности, как делали предыдущие незнакомые парни и мужчины. И эти его доброта и искренность, когда он предлагал ей свою помощь и проявлял заботу, очень больно задели её. В тот момент девушка сильнее всего ощутила, насколько же она одинока и даже несчастна в этом мире. Поэтому и решилась на важный для неё шаг — обращение.
Когда Финн пришёл в себя уже будучи новоявленным вампиром, он удивлённо начал озираться по сторонам, пытаясь понять, кто он и что здесь происходит. Сидевшая рядом обворожительная девушка представилась Милли Бобби Браун, а его назвала Финном Вулфардом. Потом вкратце описала сложившуюся ситуацию и неожиданно извинилась. Только сейчас до неё дошёл весь ужас её поступка — она по собственной прихоти отняла у какой-то семьи сына и брата, а у человека — спокойную человеческую жизнь. Она настоящий монстр.
Но Финн почему-то не разозлился, хотя это было вроде как ожидаемо. Он лишь утёр слёзы, катящиеся по лицу Милли, и неуверенно пожал плечами, сказав, что, возможно, его предыдущая жизнь тоже была не особо крутой и ему нечего было терять.
В тот самый момент Браун и влюбилась в этого невероятного парня.
После этого они повсюду были вместе, как неразделимое целое. Девушка учила его всему, что знала на то время сама, а он размягчил своей добротой и открытостью её прежде загрубевшее от одиночества и насмешек сердце. Они путешествовали на его машине из штата в штат, прожигая свою вечную молодость. Они были красивы, беззаботны и просто счастливы. Яркая и пылкая влюблённость переросла в трогательную и горячую любовь. Милли постоянно шутила о том, что она успела выйти замуж за Финна столько раз, сколько не живут. Ну, а что им мешало это делать? Путешествуя по городам, они притворялись сбежавшей от злых родителей влюблённой парочкой и просили тайно обвенчать их. Да, церковь была им не помеха, впрочем, как и религия. Так что Милли Бобби Браун уже раз семьдесят была как Вулфард, но никого из них это не волновало.
Через пять лет такой жизни, в начале девяностых, к ним присоединился Калеб. Его история до сих пор была покрыта мраком. Он просто познакомился с этой весёлой парочкой в одном из ночных клубов Майями, когда те под шумок хотели провернуть небольшую сделку с деньгами, а потом как-то незаметно влился в их маленькую семью из двух вампиров, став их навечным духовным наставником — так-то Маклафлину был двадцать один год, но по вампирским меркам он был старше даже той же Милли. Финн как-то раз натыкался на слух о молодом темнокожем военном, который в годы войны на независимость в Южной Америке спас ценой своей жизни много человек. Расплывчатый рисунок от руки одного из очевидцев был похож на Калеба, но никто не мог сказать с уверенностью, был ли это он, а сам Маклафлин предпочитал об этом не распространяться.