Царь без царства
Шрифт:
Хоран умолкла, стоило в кабинете появиться слугам. Двое юношей с мягкими движениями подложили под спины собеседников подушки и расставили фаянсовые чаши, кувшин с вином и сласти.
– Я перечитал, что нашел про кормление, и кое-что мне рассказывал наставник, – едва слуги скрылись, Самер кивнул. – Но если убить человека, ты поймаешь слабую тень силы, большая часть просто рассеется.
– Потому я и говорю, что не уверена. В Царстве всегда осторожно относились к магам, и до царей-колдунов, и в древности… но я не тешусь иллюзиями: если бы Круг мог стать многократно сильнее, убивая – стены обителей пропитались бы кровью.
– Как это произошло?
– По чистой случайности, – Хоран уставилась в пространство. – Я сама просила старших чародеев о помощи, нужно было очистить с полдюжины помещений. Им не пристало заниматься грязной работой, но на молодежь в таких делах лучше не рассчитывать, все сделают спустя рукава. Мы застали их именно за убийством, здесь не осталось сомнений. И с ними был резервуар силы, который они… наполняли… тем, что взяли из жертв. Должно быть, они поняли, что это никак не объяснишь… Завязалась схватка. Один из моих людей вовремя заметил резервуар и разрушил его. Нас всех встряхнуло, а в небо выплеснулось облако силы. Когда старшие чародеи пришли в себя, один из убийц был мертв, сила выжгла его изнутри, а двое других в беспамятстве. Если желаете, наши маги расскажут все сами. Вы можете войти в их сознание и увидеть их глазами.
– Желаю, но позже, – Самер коснулся ноющего виска. – Ты говоришь, преступников было трое? Кто они, откуда? Сколько лет?
– Один постарше, около сорока, еще двое совсем мальчики, не больше тридцати лет, – вспомнив, что Первый-в-Круге сам едва перевалил за тридцать, чародейка совсем тихо, едва не шепотом добавила: – Простите, мудрый. Все трое не отсюда, их привели Путники. Наши Путники выискивают детей с Даром от Табры до Мерайи, а на север до предгорий, так что они могли родиться где угодно. Родичей в Джамайе у них нет. Они держались особняком.
– С кем общались из города?
Хоран разгладила на коленях складки белой коввы.
– В этом-то и дело, что ни с кем. В последние две-три луны вовсе не покидали обители, а может, что и дольше.
– Вас часто посещают горожане? В обители много простых смертных?
– Такое бывает, но очень редко. Те, у кого родные в Джамайе, предпочитают бывать в городе, а не наоборот. У нас семеро слуг, все прочие – неофиты, как во время азасова пленения, когда мы не могли покидать обитель. Я верю, что работа благотворно воздействует на учеников.
Опустив локти на подлокотники, Первый сложил руки домиком и коснулся губ кончиками пальцев.
– Видишь ли, Хоран, здесь у нас противоречие. Преступники должны были с кем-то видеться, ведь не сами же они все выдумали. За убийствами кто-то стоит.
– Кто-то стоит? – медленно повторила чародейка.
– Конечно. Есть обычное кормление кровью, знание, которое бездну лет считается запретным. Мы думаем, это омерзительно, это похоже на людоедство – но Круг, во всяком случае, его знает, а самые сведущие могут кормление исполнить. Но ты сама признаешь: здесь нечто новое. Новое тоже можно открыть, в конце концов, мы маги. Но для этого нужны исследования, опыты… ведь не с первого раза получится! Всего этого не было. Или было, но где-то еще.
– Мы осмотрели их комнаты. Еще прежде, чем я послала Зов.
– И ничего
На мгновение на лице старухи отразилось отчаяние. Впрочем, Верховный не поручился бы, искренне оно или всего лишь притворство.
– То, что вы говорите, ужасно, мудрый. Такое отвратительное колдовство!.. Кто может стоять за этим, в стенах обители или за ними?
Вопрос был риторическим, но Самер ответил:
– Кто угодно, Хоран. В Закатных царствах нет многих запретов, которыми ограничивается Круг, они и Даром овладевают иначе. Это мог быть маг из Круга, не обязательно джамайской обители. Кто угодно. Если бы я знал, кого винить, я бы начал с него, а не с этой беседы.
Глава обители являла собой воплощенное отчаяние. Впрочем, Самер и не надеялся прочесть ее лицо. Маг встал.
– Не стану утомлять тебя, Хоран. Час и так поздний. Позови кого-нибудь, кто проводит меня к пленникам, а потом покажет комнаты.
Глава обители протянула тонкую кисть к шнурку, когда Первый остановил ее.
– Последний вопрос, если разрешишь. Я заметил, ты не пользуешься чарами, и не страдаешь из-за облака силы…
– Мы второй день пьем настой имирры, он приглушает Дар, но с ним и чувствительность. Через несколько дней облако само рассеется.
– А это разумно? Может статься, есть еще преступники, с таким же резервуаром, и в нем заключена та же мощь. Вы же полностью лишились чар!
– Иначе нам пришлось бы покинуть наш дом, – развела руками чародейка. – Я очень долго размышляла. Но решила, что верней всего закрыться от внешнего мира, хотя бы до вашего приезда. Может, торговцы потому и беспокоятся, что потеряли связь с родными.
«Торговцы беспокоятся, потому что знают – произошла неприятность». Мягко стелет, сказал бы Ндафа…
Провожатый появился через пару минут: совсем еще юный, с бритой, как у жреца, головой и в бирюзовой ковве Зала Волн. Он провел Самера по гулким лестницам и бесчисленным пустым переходам, через внутренний двор, где в ночной тиши над спящим бассейном шептались тополя.
– Мы поместили их в Алид, – подал голос молодой маг, – там они не смогут применить Дар, даже если очнутся.
Самер кивнул на ходу.
– Алид, – замялся провожатый, – так мы называем…
– Я знаю. В старом Царстве так звучало слово «забвение».
– Да, яма забвения. Раньше туда бросали пленников и забывали о них. Пока те не помрут от жажды или их не съедят крысы.
– Крысы все еще там? – усмехнулся Первый.
Мальчишка смутился и замотал головой.
– Все здание перестроено! Наверху теперь обитаем мы, маги-защитники, а внизу построили темницу. За день выпьет кого угодно, – в голосе его звучало почти ребяческое хвастовство. – А если попробовать в ней колдовать – так вмиг!
Мы, маги-защитники? Верховный бросил на спутника короткий взгляд. Да, такие есть в любой обители – вернее, появились после смуты – в столице их было полторы сотни. Владеющие сильным Даром, тренированные, довольно часто они бывали молоды – но все же не желторотые юнцы, которым бы еще ходить учениками. То, что делала Хоран, не переставало удивлять: назначить защитником мальчишку, отказаться от Дара после такого происшествия… Оставалось надеяться, что это безбрежная глупость, а не замысел – но он успеет подумать об этом, когда останется один.