“ЦАРЬ ДАВИД БЫЛ ЕЩЕ ТА ПТИЧКА”

Дорфман Михаэль

Как–то во время службы на территориях, пришлось мне по армейской дисциплинарной провинности предстать перед судом. Речь шла об утерянном табельном оружии. Мы с друзьями пошли есть кебаб в марокканский ресторанчик на рынке

в Бейт–Шемеш, а автоматы заперли в багажнике автомобиля. Пока мы ели, пили и болтали — машину угнали.

Войдя в комнату суда, я увидел, что мое дело будет слушать самое старшее начальство – сам военный губернатор Иудеи и Самарии бригадный генерал Биньямин Бен–Элиэзер, известный всей армии как Фуад. Позже он вместе со своим другом Эзером Вэйцманом создал политическое движение «Яхад», что означает (вместе ивр. — не то, социал–демократическое, что сегодня, а самое первое). Выслушав наше дело, Фуад задумался, потом улыбнулся и сказал

– Я вам расскажу историю, услышанную от Эзера. Загуляли как–то два офицера Хаим и Моше. Проснувшись, обнаружили, что их оружие пропало. Проступок серьезный, подсудный. Начальства поблизости нет, вот и решили один другого судить. Кинули жребий. Выпало Хаиму судить. Он выслушал Моше и решил “ Я тебе выношу строгий выговор с занесением в личное дело». Потом Моше взялся судить. Выслушал Хаима и огласил приговор «Три года тюрьмы и две тысячи штрафа». «Как

так! — возмутился Хаим, — Я тебе всего выговор вынес, а ты мне…» «Понимаешь, — говорит Моше, — Все так, но это уже второй случай в нашей части».

Мы с другом – солдаты срочной службы отделались выговорами и оставлением на субботу в части, зато на бывших с нами сверхсрочника–сержанта и капрала запаса, владевшего на гражданке крупной строительной фирмой, Фуад наложил существенные денежные штрафы. Известно ведь, что военная юстиция напоминает гражданскую, так же, как военный оркестр – классический балет.

Дядя Вейцмана Хаим как–то сказал, что тяжело быть президентом в стране, где еще 4 миллиона президентов. Эзер Вейцман тоже говорил о тяжести президентского поста «Очень тяжело быть президентом целого народа, разве что ты предпочитаешь быть глухим, немым и предпочтительно слепым». Вместе с тем он сказал вещь, невозможную для обычных политиков, любящих разглагольствовать о тяжести долга “ обязанности президента у нас совершенно неопределнные, и это делает должность невероятно забавной».

Вейцман признавал, что «часто наступал людям на мозоли». «Я знаю, как чувствовать это, — говорил он, — И я должен держать ответ лично».