Царь Горы, Или Тайна Кира Великого

Смирнов Сергей Анатольевич

С этими противоречивыми мыслями я и вошел в дом не стучась.

Вавилонский стратег сразу догадался, что за «гость» пе­ред ним. Он живо поднялся и, отвесив низкий поклон, приветствовал посланника царя персов.

— Так ты был на охоте, Кратон?! — с деланным удив­лением воскликнул Аддуниб, посмотрев мне на ноги.— Мы и не догадались сразу.

Я опустил взгляд и увидел, что мои анаксариды внизу густо запачканы кровью. Верно, я угодил тому бедняге пря­мо в шейную жилу, и, когда выдернул кинжал, кровь брыз­нула струей.

— Плохая охота, Аддуниб! —

ответил я, имея в виду гораздо большее,— Надо предупреждать заранее. В гарни­зоне Описа уже есть потери, а славные воины остались без вина.

Стратег приподнял бровь и с удивлением посмотрел на Аддуниба. Я объяснил ему, в чем дело, и принес извинения.

— Кратон из Милета — тот самый человек, который по ночам способен в одиночку брать укрепленные города,— столь же многозначительно заметил Аддуниб.

Вавилонский стратег снова поклонился. Он не сел, пока я сам не опустился на грубую скамейку.

— Что слышно в Вавилоне? — спросил я его первое, что мне пришло в голову.

Стратег бросил на Аддуниба еще один удивленный взгляд и ответил:

— Вавилон готовится к осаде. Съестные припасы свозят со всех сторон. Евфрат течет прямо через город, и воды всегда будет достаточно, даже в засуху. Взять приступом стены Вавилона невозможно. Город может легко продер­жаться три года. А может и пять лет.

— Хорошо, что еды будет много,— заметил Аддуниб,— Хватит и на жителей и на персов. В обиде никто не оста­нется. Меньше будет грабежей.

Во взгляде стратега появилось напряжение.

— А что жители Вавилона? — задал я ему еще один вопрос.

— Жители? Я не слышал, чтобы в Вавилоне сильно опасались осады. Паники нет.

— Вавилон есть Вавилон,— с иронией проговорил Аддуниб.— Там из двух зол всегда умеют выбрать мень­шее.

— Итак, Опис готов к сдаче, Сиппар при удачных об­стоятельствах не окажет особого сопротивления, а в Вави­лоне к приходу Кира будет достаточно провизии для долгого постоя?

— Если великому богу Мардуку угодно, так и будет,— подтвердил стратег.

Аддуниб намекнул, что большего и не требуется.

— Позволит ли посланник великого царя Кира задать два вопроса? — с некоторым смущением проговорил стра­тег, поднявшись.

Разумеется, я позволил.

— Это правда, что царь Кир хочет остановить Тигр, а потом и Евфрат?

Мы переглянулись с Аддунибом, и оба не смогли сдер­жать злорадных усмешек.

— Для царя персов это не составит труда,— сказал я.— Но никто не знает, будет ли на то его воля.

— И воля богов,— добавил Аддуниб.

— И воля богов,— подтвердил я.

Стратег наморщил лоб. Такой ответ, видимо, не слиш­ком удовлетворил его.

— Это правда, что у великого царя Кира кости головы из чистого золота? — был второй вопрос, также, наверно, мучивший теперь все Вавилонское царство.

— У великого царя персов,— отвечал я,— все какие ни есть кости сотворены из самого драгоценного и прочного металла, известного богам. И не только кости.

Стратег отбыл в большом смущении. Как только топот копыт коней стих

в ночи, «ученый муж» разразился громким смехом.

— Теперь я вижу, что царь персов мог бы обойтись без войска! — сказал он, переведя дух,— Достаточно одного тебя, славный Кратон!

Оказалось, что путешествие Аддуниба и должно было завершиться в этом самом селении. Теперь он сам отбывал к Киру с важными вестями. Мне же с «бессмертной» свитой надлежало двигаться дальше — в Сиппар.

— Не удивляйся, Кратон, что завтра поутру тебе при­дется спуститься в деревню и самому расталкивать персов,— с хитрым видом предупредил Аддуниб,— И не гневайся на них. Никто, кроме нас, не должен был знать о нашем ночном совете, о твоей славной охоте и о приезде благоразумного стратега. Позволь мне пока скрыть его имя даже от тебя, Кратон.

Всем своим видом Аддуниб показывал, что здесь не постоялый двор под Ниппуром и он владеет обстановкой куда лучше меня.

Мне было уже тридцать четыре года от роду, и я мог позволить себе спокойно мириться с чужим высокомерием.

Поутру мы расстались. К тому часу у меня появился новый проводник — маленький, молчаливый сириец,— ко­торый и проводил меня до Сиппара.

В дороге обошлось без происшествий, и единственным впечатлением, отложившимся в моей памяти, был вид Мидийской стены, которую я издали принял за невысокий горный хребет.

Это мощное укрепление было возведено вавилонским царем Навуходоносором Вторым между Тигром и Евфратом в том месте, где расстояние между двумя великими реками Востока не превышает ста двадцати пяти стадиев. Этому грозному сооружению полагалось остановить или хотя бы задержать вражеские полчища, которые могут вторгнуться в пределы царства с севера. Оно представляло собой стену, сложенную из необожженного кирпича, высотою почти в три плетра и шириною в десять царских локтей. Мидийская стена уступает своей мощью разве что городской стене самого Вавилона, который я опишу ниже. Перед укреплением вырыт ров глубиной в половину плетра.

Старания могущественного Навуходоносора мало помогли его преемнику. Царь Кир обошел не торопясь со своим войском Мидийскую стену, а потом, взяв Вавилон, приказал разрушить ее.

Сиппар выглядел внушительной крепостью, вдвое пре­вышавшей своими размерами укрепленный акрополь в Сартах. Впрочем, после той ночной беседы с вавилонским стратегом, готовым предать Валтасара и сдать Опис, вид грозных стен уже мало беспокоил меня. Мною владела не твердость воина, готового мощным усилием или военной хитростью взять любую стену, а спокойствие торговца, ко­торому остается только договориться с хозяином стен о сносной цене и заполучить их в свое владение. Ожидая у ворот Сиппара посланников вавилонского царя, заперше­гося в крепости, я даже подумал с тоской, что для испол­нения такого дела царь Кир вместо меня вполне мог бы послать иудея Шета. Возможно, царь так и поступил бы, если бы иудеи не считались в Вавилоне плененным народом. Видимо, царь решил, что унижение Набонида принесет мало пользы.