Царь горы

Панов Вадим Юрьевич

Москва, улица Большая Лубянка

15 декабря, среда, 09.03

— Поиздеваться над чудами? Занятная мысль. — Биджар Хамзи сделал маленький глоток коньяка. — А то давненько никакого шума не было, о нас уже начали забывать.

— Тебя, пожалуй, забудешь, — усмехнулся Урбек Кумар.

— Любая власть должна помнить, что правит она лишь до тех пор, пока устраивает подданных, — строго произнес Хамзи. — Несогласие с проводимой политикой может закончиться революцией. А чтобы этого не произошло,

следует периодически взбадривать вождей мелкими уколами. Чтоб не забывались и вели себя как следует.

— Я всегда говорил, что ты родился с зубами, — одобрил Урбек. — Чувствуется хватка.

— Семейное предание гласит, что я родился с чековой книжкой и золотым «Паркером» в руках. До сих пор у меня не было оснований не верить в эту легенду.

— Да я и не спорю, — проворчал Кумар и пояснил: — Хотел комплимент сделать — с акулой тебя сравнить.

— А что, акулы с зубами рождаются?

— Понятия не имею. Но звучит красиво.

— М-да… звучит красиво. — Хамзи задумался.

Шальную идею, услышанную в кабинете великого фюрера Кувалды, скупщик краденого принес прямиком старому другу Биджару. Среди директоров Торговой Гильдии только самый молодой и энергичный не отказывался от скользких проектов с политическим уклоном. Одна идея с демократическими выборами великого фюрера чего стоила! Шумиха в прессе, огромные рекламные контракты, отступные от Зеленого Дома и долгая кабала дикарской семьи. И это только часть доходов от оказавшегося весьма интересным проекта. Кумар понимал, что если из дурацкой петиции Копыто и можно извлечь хоть какую-то прибыль, то сделать это может исключительно Биджар.

— Перспективы неясные, — протянул Хамзи. — Что можно выудить из требования извиниться за оккупацию? Да и несерьезно как-то.

— Боишься, что все семьи начнут вспоминать прошлое и качать права?

Биджар почесал кончик носа.

— Что-то я больше обиженных не припоминаю. На навов разве что асуры могут пожаловаться, но где сейчас асуры?

— Асуров нет.

— Значит, и извиняться Темному Двору не перед кем.

— А Зеленый Дом?

— А люды никого с места не сгоняли. — Хамзи долил коньяк в бокалы. — Ты историю изучал?

— В общих чертах, — буркнул Урбек, припоминая, что некогда ему доводилось посещать школу.

— Люды, основав империю, ни одну младшую семью не тронули. Мы тогда при своих остались, эрлийцы не пострадали, осы — как ползали по пещерам, так и продолжают ползать, только навы смылись.

— Часть наших с навами сразу ушла, — припомнил Кумар.

— Конечно, ушла, иначе бедолаги с голоду бы померли. Но все было интеллигентно: кто захотел — ушел, кто захотел — остался. — Биджар откинулся на спинку кресла. — И чуды, насколько я помню, чужих вассалов не трогали. Людов погнали, а остальным разрешили жить, как жили. Налогами, конечно, придавили, но резать — нет. Никого не резали.

— А оккупация Западных лесов? — Урбек успел проникнуться трагической историей Красных Шапок. — Не могли же эти дурни все выдумать?

— Не могли. — Хамзи взялся за мышку и отправился путешествовать по страницам t-grad.com. — Та-ак, учебник истории… Красные Шапки… Ага, так я и думал…

— Что там?

— «В связи с тем, что Западные леса опустели, стала

разрушаться важная дорога на порт Брек. Некоторые ее участки оказались непроходимы и для повозок, и для всадников, а потому великий магистр Ордена распространил власть ложи Черного Феникса…» — Биджар зевнул. — Ну и так далее.

— Что это значит?

— А значит это, дружище, что живущие в Западных лесах Красные Шапки всех устраивали: по крайней мере, за дорогой было кому смотреть. И ложа Черного Феникса, если верить учебнику, долго отбрыкивалась от чести водрузить свой штандарт в этой глухомани. Потому как тем же указом им было велено восстановить стратегическую магистраль в кратчайшие сроки.

— Получается, никакой оккупации не было?

— Как посмотреть. Штандарт ложи Черного Феникса над Западными лесами взвился, это исторический факт. А то, что Красные Шапки сами запаниковали и за зелеными со страху подорвались, никого не касается. Все равно они политические беженцы. — Хамзи выпил еще коньяка и закусил лимончиком. — Сироты.

— Трагедия целого народа, — поддакнул Урбек. — Геноцид и все такое.

— А вот перебарщивать не надо, — поморщился Биджар. — Чуды и так взбеленятся, так что если перегнуть палку, можно нарваться на крупные неприятности.

— Всегда можно сказать, что мы развлекались.

— Хорошенькое развлечение! Знаешь, сколько денег надо на раскрутку?

— Потому и пришел.

— То есть ты не хочешь вкладываться?

— А ты видишь прибыль?

— А ты?

— Пока с трудом.

— Тогда чего пришел?

— Так ведь ты директор Торговой Гильдии…

— Один из директоров, — поправил приятеля Биджар. — Не надо грубой лести.

— Какая разница, сколько вас там? Важно другое: если ты подпишешься, то и я копеечку добавлю.

— А сами Красные Шапки?

— Они только-только за выборы расплатились. Кувалда денег точно не даст. Да и нет у него.

— Плохо. — Было видно, что Хамзи очень не хочется рисковать собственными капиталами. — Если портки драные и в карманах пусто, то нечего о семейной гордости размышлять. Работать надо.

— Если ты прибыль видишь, то нам дикари без надобности. От них только имя потребуется да вопли. Все остальное сами устроим.

— Прибыль, прибыль, прибыль… — Биджар покосился на изменившиеся на одном из мониторов графики и снял телефонную трубку: — Казар, избавься от «кофейных» акций. Да, быстро. Они сейчас на максимуме, а через пару часов начнут падать.

— Конечно, если тебе неинтересно…

— Давай подумаем, что можно поиметь с чудов. Как бы качественно мы ни раздули скандал, максимум, на что согласится Орден, — оплата издержек. О компенсации даже заикаться смешно. — Но…

— Естественно, мы ее потребуем, — успокоил приятеля Хамзи, — но никогда не получим.

— Это я понимаю.

— Итак, издержки. Во-первых, все должно быть тщательно запротоколировано. Историческая справка обошлась во столько-то, консультация эксперта во столько-то, прямой эфир, работа журналистов, командировка в Западные леса, на места сражений, так сказать…

— Включая суточные и командировочные, — подал голос Урбек.

Уточнение показало, что Кумара тема волнует.

— Ты сам, что ли, хочешь съездить?