Царь иудейский
Шрифт:
Наказывать Безвинного?
Префект
Заметь,
В угоду лишь толпе он Иисуса
Решил подвергнуть наказанью.
Прокула
Вот как!
Да, сделка с совестью, уступка силе.
Ведь это слабость, малодушье, низость!
Но говори, что далее случилось?
Префект
Тут вспомнил прокуратор, что у них,
У Иудеев, давний есть обычай
На Пасху одного из заключенных,
Кого народ укажет, отпускать
На волю. [И сказал
– "Хотите, чтоб на праздник отпустил я
Царя вам Иудейского?" - Толпа
Отхлынула. Народ стал совещаться
Со старцами и книжниками.] Тут
Тобою посланный вбежал невольник.
Я слышал, как супругу твоему
Передавал он про твою тревогу,
Про сновиденье. Жалостью томим,
К тебе участья полный, захотел я
Подать надежду, помощь, утешенье.
Тогда народ потребовал свободы
Какому-то разбойнику Варавве.
Прокула
Так вот что значил этот клик толпы!
Префект
И с этой вестью поспешил к тебе я.
(Вбегает во вторую дверь Александр с бледным,
измученным лицом.)
Явление девятнадцатое
Александр
Что видеть мне пришлось!
Прокула, Иоанна, Лия
Да говори же!
Александр
Правитель пред толпой возвысил голос:
Наставника хотел он отпустить.
– "Распни, распни Его!" - они кричали.
Прокула
Смерть крестная!
Иоанна
Учителя распять!
Лия
О, горе, горе, горе!
Префект
[Продолжай!
Александр
Он говорит: - "Какое зло Он сделал?"
Но громче прежнего они ревели;
И превозмог их вопль. И] прокуратор
Его когорте отдал и велел
Подвергнуть бичеванью.
Иоанна
Ужас! Ужас!
Прокула
О, горе жгучее! О, вечный стыд!
Лия
Скорбь без конца! Возлюбленный Учитель!
(Женщины плачут. Опять крики за сценой.)
Префект (в сторону).
Хорош, однако, этот твердый, стойкий,
Неколебимый, праведный судья!
И полкогорты было бы довольно,
Чтоб проучить безмозглую толпу!
(К Александру.)
Что ж далее?
Александр
В когорте Севастийской
Почти все воины из самарян,
А самаряне исстари не терпят
Нас, иудеев...
Прокула
Дальше!
Иоанна
К делу!
Александр
Случай
Удобный выпал им над Иудейским
Царем, хотя б и мнимым, неприязнь
Свою сорвать. Там, за дворцом, толпа их
На воинском дворе Его к столбу
Нагого привязала. Бич ужасный
Взвился, со свистом воздух рассекая.
Жестокие
Терзая тело...
Прокула (затыкая уши).
Замолчи!
Иоанна
Довольно!
Лия
О, ужас!
Префект
Да, ужасен этот бич!
Александр
Там на дворе терновый есть кустарник.
И ветвь один из воинов сорвав,
Сплел из нее венок. С весельем диким
Им увенчали Узника они.
В Его чело, в виски шипы вонзились;
[Из-под венка страдания рубины
Пурпуровые выступили капли.]
Другой накинул на плечи Ему
Дырявую багряную хламиду,
А вместо скипетра дал в руку трость.
И перед Ним склонялись на колени
И, трость взяв из руки, по голове
Его они немилосердно били...
И с хохотом и шутками плевали
В Его окровавленное лицо...
Прокула
Злодеи!
Иоанна
Изверги!
Прокула
Беги скорее
К Пилату, Александр, и возвращайся
С вестями к нам!
Александр
Бегу я, госпожа!
(Убегает во вторую дверь и сталкивается с входящим
оттуда центурионом.)
Явление двадцатое
Центурион
Свершилось бичеванье. Прокуратор,
Несчастного увидев, ужаснулся.
Его истерзанный кровавый вид
Разжалобит, он думал, иудеев.
В венке терновом, в багрянице, с тростью
К ним вывел я Страдальца Иисуса.
[И произнес Пилат: - Се Человек!]
Но лишь народ Его завидел, снова
Поднялся крик: - "Распни Его, распни!"
И говорят их старцы, что имеют
Закон; что по закону их Он должен
Быть умерщвлен за то, что выдавал
Себя за Сына Божия.
Префект
Так вот как!
Не только "истины свидетель" Он,
Не только "Царь", хотя б и не от мира
Сего, но даже "Божий Сын"! Однако
Высоко метит этот Иудей!
Прокула
Твои слова мне больно ранят сердце
Не верь, но только не глумись!
Центурион
Правитель
От слов "Сын Божий" видимо смутился.
В преторию он вновь вошел, велев мне
И Узника туда к нему ввести.
Казалось, что злосчастный Подсудимый
Благоговейный страх ему внушал.
Чтоб с глазу на глаз с Ним не оставаться,
Мне приказал Пилат не уходить.
[И с дрожью в голосе Его спросил он:
– "Откуда Ты?" - Но лишь молчанье было
Ему ответом.
– "Мне ль не отвечаешь",
Ему он молвил: - "Иль не знаешь Ты,