Царь Каменных Врат
Шрифт:
Тенака посмотрел вокруг — все его спутники спали. Он опустил глаза — и остолбенел: его тело лежало на земле, завернутое в его одеяла. Тенаку пробрала дрожь.
Что это — смерть?
Из всех жестоких шуток, которые могла бы сыграть судьба...
Легкое дуновение, похожее на воспоминание о вчерашнем ветре, заставило его обернуться. На краю леса стояли шестеро в черных доспехах, с черными мечами в руках. Образовав полукруг, они двинулись к Тенаке. Он потянулся за своим мечом, но рука прошла сквозь рукоять, как сквозь туман.
— Ты
— Кто вы? — спросил Тенака и устыдился дрожи в своем голосе.
Черные рыцари ответили ему издевательским смехом.
— Мы — твоя смерть.
Тенака попятился.
— Ты не сможешь убежать. Даже с места не сдвинешься, — сказал голос.
Тенака застыл как вкопанный. Ноги не слушались его, а рыцари подходили все ближе.
Внезапно его охватил покой, и рыцари остановили свое медленное движение. Тенака оглянулся — рядом с ним стояли шестеро воинов в серебряных доспехах и белых плащах.
— Сюда, псы мрака! — сказал один из них.
— Мы придем, — ответил черный рыцарь. — Но не по твоему зову. — И черные один за другим отступили в лес.
Тенака, растерянный и испуганный, медленно обернулся, и серебряный воин опустил руку ему на плечо.
— Усни теперь. Исток защитит тебя.
И тьма укрыла Тенаку словно одеяло.
Утром шестого дня они вышли из леса на широкую равнину, простирающуюся от Скултика до Скодийских гор. Далеко на юге стоял город Карнак, и его белые шпили едва маячили на зеленом горизонте. Кое-где еще белел снег, но первая трава уже тянулась к солнцу.
Тенака, заметив дым, вскинул руку.
— Это не трава горит, — сказал Ананаис, заслоняя глаза от яркого солнца.
— Горит деревня, — заявил Галанд. — По нынешним временам дело обычное.
— Неладно живется на вашей земле. — Басурман сложил свою котомку и седельные сумки. К котомке были привязаны окованный медью щит из дубленой буйволиной кожи, лук из рога антилопы и колчан телячьей кожи.
— Твоего снаряжения достало бы на целый взвод «Дракона», — проворчал Ананаис.
— Оно мне дорого как память, — ухмыльнулся Басурман.
— Лучше нам в эту деревню не соваться, — сказал Муха. Его длинные волосы слиплись от пота — сказывался недостаток закалки. Они присел рядом с поклажей Басурмана.
Ветер переменился и принес стук лошадиных копыт.
— Всем рассредоточиться и залечь, — скомандовал Тенака, и все упали ничком в траву.
На пригорке показалась женщина — она бежала из последних сил, и золотистые волосы развевались у нее за спиной. На ней были зеленая шерстяная юбка и бурая шаль. На руках она держала отчаянно вопившего ребенка.
То и дело она в ужасе оглядывалась назад. За ней гнались конные, и до леса было еще очень далеко, но она все бежала и бежала — прямо на укрывшегося в траве Тенаку.
Ананаис выругался и встал. Женщина с визгом свернула влево — в объятия Басурмана.
Солдаты
— Спасибо за помощь, — сказал он, — хотя мы обошлись бы и без нее.
Женщина затихла и в отчаянии приникла головой к широкой груди Басурмана.
Тенака улыбнулся. Двенадцать солдат, одиннадцать из них — в седлах. Деваться некуда — придется отдать им женщину.
Но тут стрела вонзилась в шею ближнего всадника, и он свалился с седла. Тенака ошеломленно раскрыл глаза. Вторая стрела попала другому солдату в грудь — конь взвился на дыбы, всадник рухнул на землю. Быстро выхватив меч, Тенака вогнал его в спину обернувшегося к солдатам офицера.
Басурман оттолкнул от себя женщину, припал на колено и достал из-за голенищ ножи. Бросок — и еще двое солдат погибли, так и не успев унять своих лошадей. Тенака бросился вперед, вскочил в опустевшее седло и схватил поводья. Семеро солдат схватились за оружие, и двое напали на Басурмана. Тенака вихрем налетел на оставшихся пятерых. Одна лошадь упала, остальные с бешеным ржанием взмыли на дыбы. Меч Тенаки опустился, и еще одна стрела, просвистев мимо, вонзилась солдату в левый глаз.
Басурман выхватил из ножен короткий меч, упал и снова вскочил на ноги, когда оба всадника пронеслись мимо. Со всего размаху он вогнал клинок в бок одному из нападавших. Тот с воплем повалился наземь, а Басурман вскочил на его коня, выбил из седла второго и тут же, вслед за ним соскочив на землю, одним ударом сломал ему шею.
Рения отшвырнула лук и, сжимая в руке кинжал, бросилась к Тенаке, который вместе с Ананаисом бился против уцелевших солдат. Она вскочила на лошадь позади всадника и всадила ему кинжал между лопаток. Вскрикнув, он попытался обернуться, но Рения ударила его пониже уха. Шея хрустнула, и он свалился с коня.
Последние двое солдат повернули коней и поскакали обратно за пригорок. Но дорогу им заступили Парсаль и Галанд. Мгновение — и все было кончено.
— Ну и ну, — с широкой ухмылкой сказал Парсаль. — Ради такого стоило вернуться.
— Нам чертовски повезло — вот что я тебе скажу, — буркнул в ответ Галанд. Вытерев меч о траву, он взял обоих коней под уздцы и повел к остальным.
Тенака, скрывая гнев, крикнул Басурману:
— Ты здорово дерешься!
— Поупражняться никогда не мешает.
— Хотел бы я знать, кто пустил ту стрелу? — вскричал Ананаис.
— Чего уж там — сделанного не воротишь, — сказал Тенака. — Теперь нам лучше убраться отсюда. Предлагаю вернуться в лес и дождаться ночи. У нас теперь есть лошади, и мы быстро наверстаем упущенное.
— Нет! — закричала женщина с ребенком. — Мои родные. Мои друзья. Их убивают там, позади.
Тенака положил руки ей на плечи.
— Послушай меня. На мой взгляд, эти солдаты входили в полусотню — значит, в твоей деревне орудует