Царь-кукла
Шрифт:
Сыграв несколько тактов, она подошла к Раисе, погладила ее по голове и вернулась за стол.
— Спрашивайте, — сказала она, закурив. — Вы же за этим приехали. Только если попробуете мою еду.
Капралов смешал фейжоаду с рисом и начал есть.
— Ваш отец не говорил, как матрешка оказалась…
— …у бабушки с дедушкой? Да-да, говорил. Дед получил ее на экспертизу или на реставрацию, я наверное не помню. Он был заместителем министра культуры во Временном правительстве. Когда большевики устроили переворот, начали грабить музеи и Зимний дворец, он
Ее муж поднялся, объяснил, что ему рано вставать, и ушел в направлении спальни.
— Не очень приятный вечер… — пробормотал в пустоту Капралов. — Мне очень жаль.
— Не извиняйтесь. Ему с нами скучно, ведь он ничего не понимает.
— А как получилось, что вы так хорошо говорите по-русски?
— Папа учил меня. Вы хотите что-нибудь выпить?
Капралов покачал головой.
— Он брал меня в русские дома и в церковь. Он хотел, чтобы я говорила на его языке. Но мой язык все равно португальский. Мои дети по-русски знают лишь несколько слов.
— А можно спросить, как он вообще попал в Бразилию?
— Как сюда попадали после мировой войны… Бежали. Одни от своих, другие от чужих, но все бежали от наказания. Он почти мальчиком попал в плен, выжил, но после войны американцы хотели отдать его в Россию. Тогда он убежал. Вы знаете, что у вас делали с теми, кто попал плен?
— Д-а-а, непостижимо, как он сумел сберечь матрешку…
— Он был очень способный… И у него ничего не было, что терять… Он говорил, что не он берег ее, а она его… Я вас тоже хочу спросить. — Она сузила глаза и подалась вперед. — Вы не похожи на охотника за сокровищами. Но я не понимаю, зачем она вам.
— В двух словах не расскажешь…
— Тогда попробуйте в одном.
— Хочу помочь вашей племяннице. И еще одному мальчику. Я же сказал, в двух словах не расскажешь… А еще у меня тоже есть матрешка. Вернее, была… Такая же, как ваша, Марсела Сергеевна.
— Ха-ха-ха! Марсела Сергеевна? Так меня никогда не звали!
Она облизнула посиневшие от вина губы, словно пробуя на вкус новое имя.
— Точно-точно такая? И ее тоже украли?
— Да.
Она энергично затрясла головой.
— Теперь понимаю! Я раньше думала про ваш интерес. Теперь все понимаю! Это матрешка тети Марии. Но я никогда не смогла ее найти, как и Раину семью. Только тетю Таню и дядю Ивана. Вы встречали тетю Марию?
— Нет. Она у меня оказалась случайно. А теперь их всех украли. Великую княжну дяди Ивана — из музея, княжну тети Марии у меня, еще двух княжен украли у вас и у Татьяны Петровны, пупсика, вернее, цесаревича Алексея, украли у Раисы. Что стало с царем и царицей, мы не знаем. В архиве написано, что они достались государству. В общем…
Капралов отложил вилку и подошел к окну. Справа над городом нависала двухголовая гора, внизу по сверкающей набережной пузырящейся лавой текла толпа, впереди, за
— Дух захватывает, — прошептал он.
Марсела Сергеевна раздвинула окно, и снаружи вместе с барабанным грохотом самбы навалился густой морской воздух.
— А вы слышали про легенду? — почти крикнул Капралов.
Она постояла мгновенье, не открывая глаз, закрыла окно и повернулась. Лицо ее блестело.
— Я уже подумала, что вы не спросите. Не ждите, что я расскажу много.
Она вернулась к столу.
— Такие вещи притягивают мистику. Это естественно. Люди любят загадки.
Она наполнила фужер и решительно протянула Капралову.
— У бабушки была любимая сказка. Про матрешку. Потом отец рассказывал ее мне.
Капралов сделал большой глоток, и Марсела Сергеевна поманила его рукой.
— Я тоже ее рассказывала детям. — Она указала на узкую оттоманку. — Вы должны прилечь.
Капралов скинул вьетнамки и втиснулся на оттоманку, свесив ноги через край. Марсела Сергеевна села в изголовье и деликатно взяла его за руку.
— В тридевятом царстве, в тридесятом государстве жила-была принцесса. Как и положено принцессе, однажды она повстречала принца… Нет, так я себя чувствую глупо! Вы слишком большой. — Она отпустила его руку. — Лучше перескажу обычными словами.
Капралов не сводил с нее глаз.
— Короче говоря, принцесса после всяких сложностей стала королевой и родила четырех дочерей. Но король очень хотел сына. Тогда он подарил ей куклу… Тут я должна была показать матрешку… Да, и скоро у королевы родился мальчик. И стали они жить-поживать и добра наживать.
Марсела Сергеевна замолчала.
— И это все?.. — недоуменно осведомился Капралов, глядя на нее снизу вверх.
— В общем, да. Вы разве не поняли, про кого сказка?
— Да понял, но причем здесь легенда?
— Когда я встретила тетю Таню и она упомянула про легенду, я подумала, что это и есть наша сказка.
— Вы подумали?
— А вы считаете, у них была история про матрешку для каждого случая? Когда-то эта сказка была для меня обычной сказкой, но потом я увидела, что она имеет слишком много совпадений с жизнью. Я поняла, что бабушка ее не придумала.
— Кто-то ей ее рассказал.
— Вот именно! Но это казалось странным, пока я не узнала о легенде. Взрослым не рассказывают сказки. Вы согласны?
— Ну, как сказать…
Марсела Сергеевна устало усмехнулась.
— Значит, она услышала ее как что-то другое. Как предание или как быль. Сказка и есть легенда. Кто-то верил, что матрешка помогла царице родить сына.
— Логично, конечно… — согласился Капралов и сел. — Но это же безумие!
7
Именно этой ночью, сидя в машине, ползущей обратно на Копакабану, писатель признался себе, что снова нуждается в помощи психиатра. История с матрешкой никак не помещалась в рамки здравого смысла, она требовала множества допущений, тех самых, какие щедро предоставляет одна лишь психиатрия.