Царь муравьев
Шрифт:
– И как же он реализовывает свою программу? Вообще-то это дело милиции – ловить наркодельцов.
– Именно с милицией он и сотрудничает – с ОБНОН [9] ом и всеми прочими. Все совершенно официально: его фонд дает деньги УВД и следит за целевым использованием средств. ОБНОН отчитывается об использовании спонсорской помощи и эффективности результатов.
– Если у него такие тесные связи с милицией, зачем он обратился к вам?
– К нам обратилась милиция. Неофициально, конечно. И попросила помочь Сухареву.
9
ОБНОН – отдел по борьбе с незаконным оборотом наркотиков.
Я
– Милиция? – спросил я. – Ты что-то врешь, брат. Я знаю, что вы, подлизы, шарахаетесь от ментов, как черт от ладана. И что, как только любой мент видит подлизу, он тут же звонит чистильщикам, те приезжают и расстреливают подлиз из крупнокалиберных пулеметов.
– Менты разные бывают. Я сам – бывший мент, не забывай. Значит, объясняю сразу, чтобы потом вопросов не было: в квартире Сухаревых сидит, как и положено в таких случаях, сотрудник РУБОПа. Зовут его Антон Руденко, мой старый приятель, и он не выдаст нас ни в коем случае. Антон – тертый мужик, он быстро понял, что дело плохо, что пацана похитили, чтобы заставить Сухарева свернуть свою программу, и скорее всего убьют, чтобы придавить Сухарева окончательно. Руденко нашел меня, я связался с Гансом, Ганс вызвал к себе Сухарева и имел с ним большой разговор, суть которого излагать сейчас не буду. После этого Ганс дал добро на работу нам с Женей.
– Ганс вызвал к себе Сухарева? – недоуменно переспросил я. – Он настолько крут?
– Именно так. Один из самых крутых людей в нашем городе.
– Кто же он такой, ваш Ганс? Какой-нибудь большой чиновник?
– Пока нет. Он просто бизнесмен.
Странно прозвучало это «пока»… Пока нет, но скоро будет?
– Родик, там точно все нормально, на квартире? – подала голос Женя. – Чистильщики не пронюхают?
– Антон знает, что я – фрагрант, – сказал Родион. – И он лично знаком с Гансом. Он полностью наш человек. Охрана там такая, что чистильщики за километр к дому не подойдут, так что будь спокойна.
В этот момент в дверь позвонили. Как оказалось, привезли кошку Марусю.
И через час мы уже были в доме Сухаревых.
Глава 18
Жили Сухаревы не в коттедже, чего я ожидал. Правда, квартира их, огромная, двухуровневая, с застекленной мансардой, стоила не меньше, чем коттедж, а может и больше. Находилась она в центре города, в элитном, недавно построенном доме. Наверное, вы сразу вспомнили место, где держали в заточении Женю. Вы угадали: Сухаревы проживали совсем неподалеку, на той же улице Горького, всего лишь через два дома. Я поежился от неприятных воспоминаний, когда мы подъезжали к месту. Женя не отреагировала никак.
Стекла нашей «Тойоты» были тонированы до черноты. За рулем сидел Родион. Был он загримирован – ну конечно, под усато-бородатого блондина – смех, да и только. Мы с Женей разместились на задних местах, Женя держала на руках Маруську – довольно старую и вялую, персидской породы. Серая шерсть лезла из кошки клочьями, поэтому я испытывал некоторую брезгливость и старался держаться от нее подальше. Женя задумчиво гладила животное по голове, животное громко, с перебоями урчало, издавая звук старого неисправного водопровода.
– Для чего вам кошка? – поинтересовался я.
– Вместо собаки.
– А для чего собака?
– Как для чего? – удивилась Женя. – Чтобы след брать.
– А она и вправду берет?
– Нет, конечно. Кошек на такое не натаскаешь.
– Так почему бы вам не взять собаку?
– Да не нужны нам ни кошки, ни собаки! – Женю начала раздражать моя непонятливость. – Мы сами след берем, сами! – Она громко шмыгнула носом. – На то мы и фрагранты. Но для этого нужно все обнюхать. Подозрительно, когда люди ползают на четвереньках и обнюхивают помещение. Поэтому нужно какое-нибудь животное – оно как бы берет след, а мы его как бы сопровождаем. Мы работали с собаками, но с ними одни неприятности – они ненормально реагируют на подлиз, лают, кусаются, кидаются на кого попало, просто с ума сходят. Вот и перешли в конце концов
– Дрессированная?
– Не то слово! Куклачев [10] просто отдыхает.
У подъезда нас уже встречали. Девушка, доставившая нас на лифте на пятый этаж, была домработницей или гувернанткой. Улыбалась вежливо, говорила: «Сюда, пожалуйста», показывая рукой – куда, и больше ни слова. Лестничная площадке в этом доме была размером с половину моей квартиры, на ней росли пальмы и фикусы в кадках, цветы висели на стенах. Красивенько так, даже со вкусом. Затем мы очутились в прихожей и столпились там странной компанией – трое ряженых уродцев и одна не менее уродливая кошка. К нам вышел молодой человек лет под тридцать – крепкого сложения, с суровым ответственным взглядом. Голубую рубашку его перепоясывали ремни, на левом боку висела кобура.
10
Юрий Куклачев – известный российский дрессировщик кошек.
– Привет, я капитан Руденко из РУБОПа, – сказал молодой человек и пожал по очереди руки всем, кроме кошки. – Прежде чем вы встретитесь с родителями мальчика, я хотел бы с вами побеседовать с глазу на глаз, чтобы не ляпнули чего лишнего.
– Кто тут может ляпнуть лишнего?.. – начал было Родион. Руденко показал глазами на меня, и сразу стало ясно, кто здесь самый неопытный, и, может быть даже лишний.
Я, естественно, бровью не повел. Все правильно: если хотят, чтобы я не напортачил, пусть возятся со мной и объясняют все как можно тщательнее.
Мы прошли в гостиную. На столе располагалась какая-то аппаратура – вероятно, подслушивающая и записывающая. Пиджак капитана висел на спинке стула. Он надел пиджак, хотя было довольно жарко, подошел к окну, слегка раздвинул жалюзи и выглянул на улицу. Потом уселся на стул, положил руки на колени, слегка подался вперед и уставился взглядом, само собой, на меня.
– Похищения детей случаются в нашем городе от десяти до пятнадцати раз в год, – начал он. – В половине случаев это ерунда, внутрисемейные разборки – разведенный отец забрал ребенка из детского сада без разрешения матери, такие ситуации мы разрешаем за несколько часов. Еще один-два случая, когда детей крадут, чтобы изнасиловать и убить, денег в этом случае не требуют. То есть тоже не наш случай. И наконец, все остальное – киднеппинг с целью получения выкупа. Согласно приказа, этими делами занимается РУБОП. В прошлом году наше управление вело двенадцать дел по киднеппингу, из них благополучно прошло восемь, в смысле – дети остались в живых, преступники были задержаны в десяти случаях, что можно считать удовлетворительным результатом…
Все это я уже знал, не было в этом ничего интересного… Капитан говорил и говорил, а я терпеливо ожидал чего-то нового.
– Но вот вам два необычных случая в течение последних двух лет, – наконец-то произнес Руденко и я сразу же насторожил уши. – Полтора года назад похитили девочку пятнадцати лет, затребовали по телефону выкуп в семь тысяч долларов. Отец – владелец крупной фирмы по сотовой связи. Родители хотели отдать деньги сразу, в милицию не обращались. Сделка не состоялась, преступники ждали еще два дня, а затем увеличили сумму до ста тысяч. Родители обратились в РУБОП, были приняты все соответствующие меры. Похитители позвонили и заявили, что им известно, что родители связались с милицией, и будут за это наказаны. Увеличили выкуп до полумиллиона, и дали на передачу выкупа пять часов, иначе обещали: «Вернем вам девчонку, нарубленную по частям». К счастью, во время последнего звонка удалось зафиксировать местоположение сотового телефона. Преступников накрыли в частном доме в поселке Гнилуха. Дом этот был наркоманским притоном, в нем находилось пятнадцать молодых мужчин и женщин в возрасте до двадцати лет. Там же была и похищенная девочка, обколотая героином до состояния комы. К счастью, девочка выжила, но ей пришлось долго лечиться у психиатра и нарколога.