Царь нигилистов 3
Шрифт:
— Удержим, — сказал дядя Костя. — Постараемся.
Саша представил, как Никса вручает Нобелевскую премию мира. Прямо в Георгиевском зале Зимнего дворца. И подумал, что Никсе пойдет.
— В это я, даже вложусь, — пообещал Саша.
— Разбогател?
— Китайские фонарики расходятся к Рождеству просто феерично.
Дядя Костя закурил очередную сигарету.
— Я все жду, когда ты что-нибудь подожжешь, — заметил он.
— Будет причина изобрести средство для пожаротушения.
— И фамилия Путилов тебе тоже была
— О нем я просто не мог не слышать.
— Ну, да! Ну, да! Зато забыл, как дед в подзорную трубу на английскую эскадру смотрел.
Саша пожал плечами.
На следующий день, в рождественский сочельник, праздник начался после заката. Ёлки стояли на столах, были наряжены конфетами, фруктами, бумажными ангелами и фигурками животных. А также подарками, вроде бус и браслетов для пятилетней Маши.
Каждому великому князю и княжне полагалась персональная ёлка, и под каждой ёлкой имелся склад коробок с подарками.
Среди прочего Саша получил небольшой конвертик с надписью: «Милому Саше на бриллианты. От бабиньки».
— Зачем мне бриллианты, я же не девушка? — поинтересовался Саша у Никсы.
— Бабинька всем пишет: «На бриллианты», — объяснил Никса.
И продемонстрировал аналогичный конверт с надписью: «Милому Никсе на бриллианты. От бабиньки».
Саша вежливо не стал спрашивать, сколько обломилось брату. В Сашином конверте лежала тысяча ассигнациями.
— А бибинька не очень обидится, если я их не на бриллианты потрачу? — спросил Саша.
— Трать на что хочешь, — сказал Никса.
Продажи фонариков действительно вышли на новый уровень. Но и тысяча рублей на дороге не валяется. Так что Саша решил, что не зря учил Шопена.
Бабинька, собственно, была главной распорядительницей праздника, командовала действом и раздавала подарки. На ёлках зажгли настоящие свечи, прикрепленные к веткам воском, что показалось Саше несколько сомнительным с точки зрения пожарной безопасности.
Сашу посадили за рояль, так что он не очень чисто исполнил полонез любимого бабушкиного композитора. Саша подозревал, что Александре Федоровне бы больше понравился ноктюрн, но ноктюрн был выше его сил.
Она все равно смотрела на внука восхищенно.
Подарки были почти от всех членов семьи. Модель фрегата «Паллада» от дяди Кости. Прикольная и во всех подробностях, с веревочными снастями. Хотя Саша предпочел бы деньги. Морской пейзаж какого-то итальянца от тети Санни. Наверное, она имела в виду, что это Босфор. Кавказский кинжал в серебряных с чернью ножнах от дяди Миши. Серебряное портмоне от дяди Низи. И маленький портрет мама от мама, написанный модным художником Винтерхальтером.
А также маленькая морская свинка от Никсы. Трехцветная: желто-коричнево-белая. С розовым носиком. В клетке.
— Супер! — сказал Саша. — Вот за это спасибо!
— Как назовешь? — поинтересовался брат.
—
— Почему Кох?
— Звучит подходяще, — объяснил Саша. — Имя какое-то пушистое.
И только от одного человека не было ни одного подарка.
— Тебе папа что-нибудь подарил? — спросил Саша Никсу.
— Конечно, — кивнул брат.
И продемонстрировал портрет папа в парадном гусарском мундире, белом с золотыми шнурами.
— А тебе? — спросил Саша Володю.
— Еще бы! — сказал младший брат.
Ему достался портрет папа в мундире Преображенского полка.
Не был забыт даже Алешка, которому досталось изображение папа в черкеске и папахе атамана казачьих войск.
Не то, чтобы Саше так уж был нужен очередной портрет папа в очередном мундире очередного полка, но посыл, в общем, был ясен.
Подали гуся. Саша никогда не любил гусей, их мясо казалось ему серым и жестким. Но этот был приготовлен на удивление приятным способом.
Однако настроение было не то. Саша не подозревал, что такая мелочь может выбить его из колеи.
— Совсем ничего не подарил? — тихо спросил все понявший Никса.
— Совсем, — кивнул Саша.
— А чего ты ждал? Папа пришлось отменять собственное решение, да еще под давлением, да еще Герцен написал.
— Мне совсем не нужна эта холодная война!
— Понимаю. А кто начал?
— Это я начал?
— Продолжил, — заметил Никса. — А можно было договориться.
— Но я же прав!
— По сути, но не по форме, — возразил брат.
— Лаборатория была под угрозой, — сказал Саша.
— Нужен парламентер?
— Подожду еще размахивать белым флагом.
Глава 11
После Рождества начиналась череда гуляний, ярмарок, балов и маскарадов.
25-го после литургии народ высыпал на улицы и отправился на Неву. Здесь, напротив Адмиралтейства были построены огромные деревянные горки, высотой в несколько этажей, как в каком-нибудь аквапарке (ну, там спуск "Камикадзе"), а шириной метра два. Горки были развернуты навстречу друг другу, так чтобы, съехав с одной, можно было тут же оказаться у лестницы на другую.
Саша отметил про себя, что в аквапарках 21-го века все расположено далеко не так разумно.
Горки были выложены ледяными плитами поверх деревянного основания и залиты водой, а наверху увенчаны башенками с шатровыми крышами и украшены елками и флагами. И взрослые катались на них вместе с детьми, причем независимо от сословий. Можно было увидеть и девушку в цветастом платке, и мастерового в картузе, и гимназиста, и даже офицера или чиновника.
Отстояв службу в Большой дворцовой церкви, братья (Никса, Саша, Володя и Алеша) в сопровождении толпы гувернеров от Зиновьева и Гогеля до Казнакова и Рихтера тоже отправились гулять. Правда в толпу народа их не пустили, но посмотреть на действо позволили.