Carere morte: Лишенные смерти
Шрифт:
— Да, да!
— Ты хочешь стать вампиром?
— Леди… Я по-прежнему сжимаю кинжал, чтобы, если голод прикажет мне броситься на вас…
— Тем не менее, пока у нас ничего не получается!
— Но вы исцеляли прежде…
Она горько усмехнулась:
— За минуты. Обычно, до развития лихорадки. Я сильный целитель, все говорили. Но сейчас я не могу ухватить нить, чтобы вывести тебя. Словно и нет этой нити… Ты очень странный, Ульрик!
— Митто сказал, меня искалечили убийства смертных.
— Я знаю, знаю! — её
На следующий день начался кризис. Приступы лихорадки стали краткими, но чрезвычайно бурными. Тело билось в судорогах. Сознание всё чаще оставляло юношу. Это были необычные обмороки — долгие погружения в пустоту, где единственным ясным ощущением был голод вампира. И, придя в себя, Ульрик каждый раз со страхом ожидал увидеть мёртвую обескровленную девушку на полу. Но Лира сидела у его постели, всё такая же красивая, несмотря на бессонную ночь, и всё такая же холодно-спокойная. Скорым речитативом она читала одну и ту же молитву, древние слова эхом отдавались у него в голове.
— Слова… Я понял! Это и есть… нить! — выдохнул он в полдень и вновь лишился чувств, на этот раз, надолго. Когда новообращенный очнулся, стояла глубокая ночь. Лира читала всё ту же молитву, но лихорадка уже не туманила разум. И холода, расползавшегося от сердца, больше не было.
Увидев, что больной открыл глаза, Лира улыбнулась:
— Вот и всё…
— Всё?! — с ужасом переспросил юноша: ему представилась могильная плита с его именем.
— Ты исцелён.
Он ощупал грудь, не веря. Кожа была тёплой, и сердце билось сильно, мерно.
— И рана на спине затянулась: полезная часть проклятия carere morte…
— Леди Лира, вы совершили чудо!
Она без обычной усмешки приняла эту лесть:
— Действительно, чудо! Я ещё не видела, чтобы заражение протекало столь стремительно и бурно, и так же быстро проходило без следа! Как будто за твою душу боролись две равные силы: светлая и тёмная.
— Но ведь так со всеми, — он взял её за руку. — Светлое и тёмное вечно ведут борьбу в наших душах.
Лира печально покачала головой:
— Нет, не так! Люди вольны сами выбирать сторону. А ты — нет. Выбор уже сделали за тебя. Как и за меня… Нам не дано права решать, и в этом мы похожи, Ульрик.
— И какую же сторону выбрали за нас?
Лира робко улыбнулась и погладила его руку:
— Ты исцелён, я тоже. Видимо, светлую…
Мгновение Ульрик смотрел на девушку, заворожённый её красотой, потом смутился:
— Простите, леди Диос, что задерживаю. Вам нужно отдохнуть, вы провели со мной больше суток!
Непонятные искорки плескались в её зелёных, холодных глазах. И Ульрик, глядя в них, вновь начинал чувствовать боль — боль от близкого присутствия carere morte…
— Вы можете звать меня Лира, — чётко, раздельно проговорила бывшая вампирша.
"Лира" — это имя оживило ужаснейшие воспоминания, и тень их отразилась на его лице. Лира заметила это и
— Вижу, вам оно не нравится. Что ж, придумайте другое, — не подумав, бросила она и поднялась, устало пошла к двери.
Новое имя? Ульрик обрадовано улыбнулся. Это хорошая идея! Новому, незнакомому образу перед ним решительно не подходило холодно-беспощадное "Лира".
— …Лилиана.
Она обернулась:
— Что?
— Можно звать вас "Лилиана"?
Её чело потемнело, но девушка вежливо ответила:
— Как угодно. — Дверь хлопнула — она ушла, оставив его отдыхать.
Настало краткое, счастливое время. На правах выздоравливающего, он отдыхал в постели, а Лира ухаживала за ним, не как наёмная сиделка — как сестра или жена. Ульрик звал её Лилианой, но Лира морщилась, уже жалея, что позволила ему звать себя так, и скоро он перешёл на нейтральное "леди Диос". Прекрасное имя Лира, увы, было навек осквернено страшным деянием его носительницы. Это было имя убийцы, а светлая дева, сидевшая подле охотника, смеявшаяся его глупым шуткам, убийцей быть не могла. Алетейя, неискажённая…
На четвёртый день в дом Корвусов явились охотники и разрушили хрупкое, пока робкое счастье двоих.
Прибывших было двое: Мира Вако и Давид Гесси. Охотники кратко переговорились во дворе, и Гесси остался в экипаже. К дому пошла одна госпожа Вако — Ульрик следил за ней из окна. С момента их последней встречи она постарела: если раньше игра света и тени делала её лицо то молодым, то старым, то сейчас образ был один — дама за пятьдесят. Невысокая, но статная, непоседевшие волосы убраны в гладкую причёску. Мира уверенно поднялась по ступеням и трижды постучала в дверь.
— Кто это приехал? — спросила Лира, зашедшая в комнату.
— Мира Вако.
— Ой!
Девушка всплеснула руками, метнулась к окну, потом обратно, к двери.
— Отсюда есть тайный выход? Убежим!
Она разволновалась. И она сейчас была — Лира Диос, не Лилиана. Виновная, за которой пришли судьи… Ульрик скрипнул зубами. Знакомая боль от присутствия carere morte, пусть даже бывшей, укутывала его плотным одеялом.
— Спрячьтесь. Я поговорю с ней один.
— …Барон Корвус, известно ли вам о местонахождении Лиры Диос? — с порога начала Мира. Ульрик нахмурился, будто припоминая:
— Мы расстались у церкви Микаэля. Я не знаю, куда она пошла.
— Расстались ещё в день штурма?
— Да.
— Странно! А мои разведчики замечали высокую рыжеволосую даму, гуляющую в вашем саду, — фыркнула Мира и, не дожидаясь приглашения, прошла в гостиную.
— Мы ищем Лиру не затем, чтобы потребовать оплаты её злодейств, — сообщила она, удобно устроившись в кресле. — И вы, и Лира Диос действовали, находясь под чарами, а зачарованных Орден не преследует. Оружие не ответственно за деяния хозяина.