Царевич
Шрифт:
– Верно!
– Посты вы меняете ежедневно! Одних и тех же, на постоянной основе, вы не ставите, следовательно, никто не знает, кто и где будет стоять. Верно?
– Верно!
– Пройти к казне, кроме узкого коридора без окон, невозможно. Остается два выхода, а именно, ликвидировать охрану, что, в принципе, невозможно, потому как на шум прибегут другие. Остается быть с кем-то в сговоре, что очень сильно подрывает вашу репутацию
Было видно, как князь напрягся. Его явно не устраивал такой ход действий. Среди мужей появилось явное недовольство.
– Молчать! – заверищал он. – Молчать, я сказал!
– Но, позвольте вас перебить! – продолжал я. – Тот, кто виноват, будет больше всех возмущаться. Это общеизвестный факт. И не надо быть ученым. А из всех присутствующих, возмущаетесь только вы. А я, в свою очередь, только удивляюсь от недопонимая того, каким боком я сюда был приписан? Ведь никакого доступа в ваш двор я не имею, а архив находится в отдельно стоящем здании и уровнем ниже. Рвов и тоннелей замечено не было, значит и архив ни при чем!
– А ты у нас кто? – пошел в атаку князь. – Чье ты место занимаешь? Ты воевода Морожкино и твоя задача пресекать все эти действия, а не ждать, пока кто-то совершит злодеяние и преступит порог закона. Ясно?!
– Это, априори, невозможно, княже!
– Молчать, я сказал! – топнул ногой князь. – сейчас Я говорю! Если ты утверждаешь, что не виноват, то почему мы должны тебе верить?
– Давайте пойдем от обратного! Если вы утверждаете, что виноват я, то почему мы должны верить, что это на самом деле так, и вы, таким образом, не пытаетесь скрыть свою вину? Ведь, в противном случае, не я должен предоставить улики обвинения, а вы свое алиби!
– Верно Яга говорила, что не стоит тебя оставлять здесь! – стал строить из себя жертву князь. – А я, дурак старый, не послушал ее. Ведь ясно было, что до добра это не приведет! Ладно, не я тебя сюда привел, не мне и выдворять.
– Вот это не понял сейчас. – удивился я. – Кто привел?
– Это неважно!
– Нет, постойте! – хотел было возмутиться я, но князь меня перебил.
– Молчать!
– Но…
– Молчать! – еще громче завизжал князь.
– Я…
– Вон! – закричал князь. – Вон отсюда! – в гридницу вошли два
Богатыри вышвырнули меня через порог. Я упал на землю, и ртом, как экскаватор, набрал полный рот земли.
– Мы тебе верили, а ты… – раздался голос кузнеца надо мной. Я резко поднялся и стал отряхиваться, выплевывая землю.
– Да, Господи, ну почему меня все считают здесь виноватым!
– Не нужен ты нам здесь! – продолжал кузнец.
Вокруг меня стала собираться толпа. Их каменные лица давили на меня и только довольная фигура Филимона стояла позади всех и улыбалась во все лицо. Его глаза были наполнены яростью и ему явно нравилось происходящее.
– Верни нам то, что забрал! – сказал кузнец. Я повернулся в его сторону, но его не оказалось на месте. Он как будто исчез. Я повернулся в сторону Филимона, но и того не оказалось на месте. Только колпак лежал на земле. Я обернулся в сторону княжьего терема, где тут же задернулись занавески на окне и пропал свет.
– Да какого черта? – выругался я и направился к воротам острога.
Глава 9
Весь оставшийся вечер я стоял напротив окна в своем агентстве. В голове кружились разные сценарии происходящего. Но, в одном они сходились точно – Филимон! Правда, на ночь глядя ничего делать не охота. Да и куда он денется из Морожкино?
– Я бы не был таким уверенным, Царевич!
Я вздрогнул.
– Чур меня! Тьфу, тьфу, тьфу! – попятился я назад и уперся в стол. Упавшая со стола тарелка привела меня в чувство. – Кто здесь?
– И так каждый раз! Спасибо, что не запустил в меня посуду! – раздалось в комнате. – Ты только стой! И прошу тебя, не надо никаких резких движений!
– Хорошо! – ответил я, а сам приготовился бросить кружку в любого, кто сейчас появится.
– Все! Я выхожу! – предупредительно сказал голос. Половица заскрипела. Я напрягся. В дальнем углу показался черный комок. – Спокойно!
– Ты кто? – тяжело сглотнув спросил я. Рука до боли сжала кружку.
– Как кто? Домовой! Слыхал о таких?
– Слыхал! – выговаривая каждую букву ответил я.
– Так вот, слушай! Филимон твой утром сбежал! А того Филимона, которого ты видел, был вовсе не Филимон, а бес! Самый обычный бес в облачении Филимона!
Конец ознакомительного фрагмента.