Царевич
Шрифт:
На море наш Черноморский флот Гранд Флиту — на один зуб. Правда, орудия Особого запаса уже выгружены и даже частично установлены. Сейчас Колчак усиленно минирует там всё подряд. Только вот этого мало. Не приходится сомневаться в том, что если англичане решат атаковать, то Черноморский флот они нам быстро перетопят. И Босфор отберут. Хотя в процессе весьма чувствительно и получат сдачи.
Ага, Босфор отберут. Только вот у нас ещё и Кавказский фронт есть. Османы разбиты. Что мешает Юденичу развернуться на юг, на Багдад? А оттуда уже и до Суэца недалеко. По суше. Только снабжать целый фронт по суше мы
Вот, собственно с этим и выехал к Юденичу товарищ Иов. На месте разобраться, насколько реально развернуть часть войск на юг и что потребуется для их снабжения. Он же кавказец. Местные реалии должен знать. Хотя там уже и не Кавказ, но всё равно близко.
Почему напрямую Сталин поехал на фронт, а не в Могилёв, в ставку? Да что-то вот могилёвские генералы нам в Москве всё меньше и меньше нравятся. Особенно Алексеев. Штюрмер подумывал снять его, да только опасается того, что издай он такой указ, части Западного и Северного фронтов могут открыто перейти на сторону Временного правительства, объявив Штюрмера самозванцем, а меня Лжеалексеем. А то почему меня прячут всё время? Потому, что я не настоящий, вот и прячусь от народа. А настоящего Алексея убили. И Николай вовсе не болен, а пленён. Чем не версия?
Приехали. Мы с Колькой дождались, пока солдаты лейб-конвоя выстроят живой коридор для прохода нас, вылезли из машины и по ступеням поднялись на крыльцо. Сейчас обед будет. Зайти, что ли, к Штюрмеру перед обедом? Да ну. Не хочу. Ему уже наверняка донесли, как я на лошади катался. Тоже смеяться станет.
Я переоделся, умылся и уже хотел вызвать лакея сказать, чтобы подавали обед, как в комнату заглянула Колькина голова и сказала, что со мной хочет поговорить мой ненаглядный опекун. Чёрт. Поесть не даст спокойно. У него что-то сверхважное из Берлина, от Либкнехта. Что-то такое, на что он без моего ведома ну никак не может решиться.
Обед откладывается, понятно. Ладно, пошёл я к Штюрмеру. Захожу в приёмную. Всё как обычно. Посетители, человек двадцать. В основном мужчины, но и парочка женщин имеется. При моём появлении все встали. Это тоже обычно, я уже привык. И тут БАМС!!
За моей спиной распахивается дверь и какой-то непонятный мужичок, едва не сбив меня с ног, пролетает мимо прямо к столу Степана Михайловича, секретаря Штюрмера. И орёт дурным голосом: "Срочный пакет от товарища Дзержинского!! Лично в руки господину регенту! Очень срочно!!".
Ненормальный. А по телефону позвонить нельзя было? Что там такого срочного? И куда охрана смотрит? Тут императора чуть не затоптали, а они в носу ковыряют? Ну, наконец-то. Не прошло и года.
Лейтенант и полдюжины рядовых лейб-конвоя врываются в приёмную. Мужичка хватают, но тот продолжает верещать, что его послал Дзержинский, у него есть пропуск и всё очень срочно. На шум из двери своего кабинета выглядывает Штюрмер и интересуется у лейтенанта, что тут происходит и кого они схватили.
Через пару минут всё выяснилось. Это настоящий посланник с настоящим пакетом. Оказывается, Дзержинский уже звонил
Так что же он принёс-то? Мой опекун расписался в получении пакета и вместе с ним вернулся в свой кабинет. Я шмыгнул следом за ним. Ведь он сам же меня звал!
Штюрмер быстренько завершил разговор с чем-то недовольным толстяком, выставил того за дверь и сказал секретарю, что пока никого не принимает. А потом вскрыл этот загадочный пакет. Внутри оказался опечатанный конверт и записка. Записка была от Дзержинского, и в ней он просил срочно ознакомиться с документом в конверте. Документ пока секретный, но в ближайшие дни, после того как он будет согласован с Временным правительством, ожидается его публикация огромным тиражом с последующим распространением по всей стране. Это Дзержинскому из Петросовета переслали. Видимо, есть у него там кто-то, кто сливает информацию.
Вскрыв конверт, Штрюрмер выудил из него невзрачную бумажку серого цвета, сел в кресло и углубился в чтение. Блин, вот не вовремя-то как! И чего он меня сорвал? Сам без обеда пашет, так и остальные тоже так должны? У меня, между прочим, обеденный перерыв. Государь трапезничать желает, а вместо приёма пищи я тут вынужден сидеть и любоваться на то, как мой регент бумажки читает непонятные.
А Шрюрмеру эта новая бумажка явно не понравилась. По мере чтения её он всё больше и больше мрачнел. Вероятно, какую-то гадость написали. Наконец, чтение было окончено.
— … твою мать! — сказал Борис Владимирович, раздражённо швырнул бумажку на стол, а затем грязно выругался.
И чего он так огорчился? Я протянул руку и взял эту бумажку со стола. Ну, и что тут? Читаю торопливо и неряшливо написанные карандашом буквы:
ДЕКРЕТ О ЗЕМЛЕ
1) Помещичья собственность на землю отменяется немедленно без всякого выкупа.
…
— Ну, господа бывшие пехотинцы, сапёры, артиллеристы, кавалеристы, а ныне военнопленные, кто хочет сегодня поработать? Напоминаю, выполнившим полторы нормы — усиленный паёк.
Старший барака номер восемь, ранее в чине фельдфебеля служивший в полковой столовой, привычно оглядел строй понурых оборванцев, своих подчинённых. Он ещё раз порадовался тому, что вовремя, сразу после прибытия их группы в лагерь, успел подсуетиться и занять такое тёпленькое местечко, как старший барака. И теперь ему, в отличие от всех остальных, не приходится трудиться по четырнадцать часов в сутки на полевых работах. Его задача — лишь наблюдать за тем, насколько качественно они работают, покрикивать на нерадивых, да следить за выполнением нормы. Норма — это важно. Очень важно. За недовыполненную дневную норму англичане вполне способны урезать, а то и вовсе отобрать паёк. Такие случаи в их в лагере уже были. А вот за перевыполнение нормы паёк обещали выдавать усиленный.
Надуй щеки!
1. Чеболь за партой
Фантастика:
попаданцы
дорама
рейтинг книги
Меняя маски
1. Унесенный ветром
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рейтинг книги
