Царевна золотой горы
Шрифт:
– После серии пластических операций я если и не стала красавицей, то превратилась во вполне симпатичную особу. Теперь я могла заняться тем, что поручил мне отец. Я могла встать у руля того дела, которому он посвятил всю свою жизнь.
– Но казино управляла Мадлен.
– Мадлен! – пренебрежительно фыркнула Роза. – Согласна, Мадлен могла какое-то время играть роль управляющего. Но даже год был для нее чрезмерно длительным сроком. А уж о том, чтобы окончательно возглавить самой такое дело, – это ей не под силу!
– У нее имелись помощники.
– Кто? Этот
– А Виктор и Гоша?
– Один наркоман, второй – алкоголик. Нет, их я полностью исключала из своих планов. Положиться на них нельзя, а значит, иметь дела с такими людьми не надо.
– Значит, ты собиралась отстранить Мадлен от дела? А если бы у тебя это не получилось?
– У меня УЖЕ все получилось. Мадлен не выдержала тех ребусов, которые я ей подбрасывала. Казино осталось без управления. Так что именно мне и придется возглавить наше с отцом семейное дело. Он хотел компаньонов, а я отлично обойдусь без них. Казино нынче в стране под запретом. Много народу – много шума. Придется мне на какое-то время снова уйти в подполье.
– Играть в вашей с отцом квартире?
– Возможно. У меня множество планов. Дело за малым, избавиться от прихлебателей и отомстить!
Последнее слово прозвучало у Розы как-то особенно кровожадно. И Мариша невольно насторожилась.
– Отомстить? Кому? Мадлен? Борису? Катеньке?
Нет, не им. Лицо Розы ни разу не дрогнуло, пока Мариша перечисляла эти имена.
– Да чего им мстить! – воскликнула Роза с досадой. – Им сама жизнь отомстила, создав их такими, какие они есть! У меня другие планы!
– Тогда кому тебе мстить? Гоше и Виктору?
– Вот уж глупей не придумаешь! Один скоро загнется сам от пьянства, второй вообще уже не жилец на этом свете, от героина у Виктора крыша уехала навсегда.
– Тогда кому?
И так как Роза не отвечала слишком долго, Мариша повторила свой вопрос:
– Кому ты должна была мстить?
Роза явно колебалась, отвечать ей или нет. Но потом все же произнесла:
– Это давняя история. Будешь ее слушать? Дело касается тех дней, когда я была еще ребенком.
Ну, наконец-то! Теперь Мариша точно знала, что было в планах у Розы.
– Ты захотела отомстить Изольде? Потому что когда-то ее бабка засадила в тюрьму твоего отца?
Роза вздрогнула и во все глаза уставилась на Маришу.
– Ты и это умудрилась раскопать! – произнесла она с оттенком уважения в голосе. – Ну, ты и шустрая! Впрочем, теперь тебе это уже не поможет. Но все равно, ты молодец!
Приятно, когда тебя хвалят. Но только не в том случае, если хвалит тебя преступник. А в том, что у Розы явно преступные задатки и склонности, сомневаться не приходилось.
– Верно ты сказала, это очень давняя история, – заторопилась Мариша. – Но для тебя она была все еще актуальной.
– Из-за этой старой гадины я потеряла мать и чуть было совсем не потеряла отца. И, главное, он ведь не был ни в чем виноват! Папа никого не убивал!
Зато
– Расскажи мне поподробнее. Я знаю далеко не все.
– А думаешь, я знаю? – вздохнула Роза, усаживаясь рядом с Маришей.
Мариша даже чувствовала своим плечом исходящее от Розы тепло. И невольно подумала о том, до чего же она была одинока в последнее время, если теперь радуется любой возможности излить душу.
– Папа не очень-то рассказывал мне о той истории. Разумеется, я знала, что он сидел в тюрьме. Знала и статью, по какой он сидел. Но подробностей мне ни он, ни тетка не сообщали. Тетка только как-то раз сказала, что отца моего обвинили ложно. Но что сделал это такой влиятельный человек, с которым судьи связываться не захотели.
– И все?
– Перед тем как мама умерла, к ней приходила одна женщина. Она была уже немолодая и очень противная. Мне она сразу же не понравилась. Но они долго говорили, мама много плакала. Потом эта женщина ушла, но я запомнила ее визит на всю жизнь. Ведь это был последний человек, с которым говорила моя мама.
– И кто это был?
– Женщину звали Ада. Я запомнила это имя, несмотря на то что мне было совсем мало лет.
Ада! Так звали бабушку Изольды! Ту самую Аду Карпову, которая сумела отомстить Семену Моисеевичу за своих погибших дочь и зятя.
Но Роза уже рассказывала дальше, не давая возможности Марише обдумать информацию:
– Моя тетка приехала из другого города. Очаков – слышала о таком?
– Вроде бы там бывал Суворов во время военного похода против османского ига?
– Верно. Раньше в Черном море хозяйничали турки. Но думаю, что во времена суворовских походов Очаков был всего лишь маленькой крепостью. А к нашим дням он и вовсе захирел и превратился в маленький провинциальный городок. Летом там благодать – море и курортники. Полно всяких санаториев и домов отдыха. Но зимой там скука страшная. И работы почти нет. Так что тетка была рада перебраться в Одессу, раз уж представилась такая возможность. Свою квартиру в Очакове они стали сдавать целиком, и этих денег, да еще того, что зарабатывал дядя Изя в своей мастерской, нам вполне хватало на жизнь. Помню, тетка даже слала папе посылки с передачами. Ничего особенного: сахар, чай, папиросы.
– Выходит, она была добрым человеком?
– Наверное. Я как-то об этом никогда не задумывалась. У нас с теткой вообще мало общего. Она всегда была занята работой. У нее четверо детей, ей не до болтовни. Она заботилась обо мне наравне со своими детьми, ни в чем меня не ущемляла и всегда повторяла, что дом, в котором мы все живем, принадлежит мне, я тут хозяйка, а они гости.
– Какая славная женщина!
– Славная, да. Но вот рассказать мне о том, как погибла моя мать и из-за чего сидит мой отец, тетка не могла. Или не хотела. Никаких подробностей она лично не знала. А пересказывать чужие сплетни она точно не желала.