Царица Хатасу

Крыжановская-Рочестер Вера Ивановна

Едва старик пробежал письмо, как, охваченный ужасом, опустился на стул:

– Бессмертные боги! Какую массу преступлений открывает мне Аменофис! Преступник обошел меня своей ложью, но я сейчас же открою вам его убежище и пошлю с вами слуг храма, они укажут вам дорогу и помогут при аресте.

Хотя Нейта и Хоремсеб считали себя в безопасности под защитой Амени, тем не менее, они были мрачны и печальны. Князя пожирал гнев отчаяния, молодую женщину мучило предчувствие близкого несчастья. Особенно в это утро ее беспокойство росло с минуты на минуту. Уступая просьбам, Хоремсеб поднялся с ней на верхнюю

террасу. Облокотившись на перила, Нейта пытливым взглядом осматривала окрестные поля. Вдруг она вздрогнула, заметив приближавшееся облако пыли. Скоро она разглядела две колесницы, наполненные жрецами, и отряд солдат, и слуг храма.

– Взгляни! – крикнула она, схватив за руку князя, который задумчиво сидел, нахмурив брови. Оба они увидели, как вся группа остановилась перед аллеей сикомор и началось совещание. Потом часть людей куда–то скрылась с очевидным намерением оцепить дом.

– Я должен бежать, они пришли арестовать меня! – вскрикнул Хоремсеб, побледнев как смерть.

– Да, да, беги скорей! Я же останусь здесь и поеду в Фивы хлопотать о твоем деле! – ответила дрожащая Нейта, увлекая его вниз.

Не теряя ни минуты, князь схватил оружие и закутался в темный плащ. Обняв молодую женщину, он горячо поцеловал ее в губы.

– Прощай, возлюбленная моя! Молчи о прошлом и не забывай, что ты будешь защищать дело своего мужа и что царица Египта – твоя мать. Если у тебя будут добрые вести, ты найдешь меня у Сапзара или в тайнике моего дворца. Гонцом тебе может служить Мэна.

Нейта обняла его. Все ее тело дрожало от страсти и отчаяния. Затем, оттолкнув его, она воскликнула:

– Беги, тебе дорога каждая минута.

Князь махнул на прощание рукой и бросился вон из дома.

Околдованная женщина в изнеможении упала на стул. Сильные удары во входную дверь вывели ее из забытья. С внезапной решимостью Нейта выпрямилась, схватила лежавшую на столе секиру и выбежала из комнаты. Стук в дверь продолжался, слышались голоса, кричавшие:

– Именем фараона и великого жреца Амени, под страхом смертной казни за сопротивление, откройте!

Дрожавший раб отодвинул засов, и солдаты готовились уже броситься внутрь дома, когда в узком входном коридоре появилась женщина в белой одежде. Пораженные этим видением, люди отступили, и на пороге показалась Нейта. Размахивая секирой, она кричала дрожащим голосом:

– Назад! Никто не пройдет здесь. Я убью всякого, кто подойдет ко мне!

Нейта была великолепна в своем отчаянном возбуждении. С пылающими глазами, с дрожащими от гордости и страсти губами, она была похожа на бога войны и казалась каким–то фантастическим видением.

На минуту все отступили назад. Но вот Рома отделился от своих спутников и подошел к ней.

– Нейта! Приди в себя, несчастное дитя!

При звуке этого мелодичного голоса, при виде некогда столь любимого человека, Нейта вздрогнула и как будто отрезвилась. Поднятые руки опустились, секира упала на пол. Обессиленная женщина в изнеможении упала на подушки.

Как рыбе воды, так ей не хватало присутствия Хоремсеба и приятного аромата, распространяемого им. Эта удушливая атмосфера стала жизненно необходимой для нее, а свежий и живительный воздух Нила казался ей резким и утомительным.

Избегая взгляда жреца, Нейта

откинулась на подушки и закрыла глаза, но сон бежал от нее. Машинально она стала прислушиваться к размеренному шуму весел и журчанию воды. Убаюканная этим монотонным шумом, она позабыла, где находится, и ее воображение вызвало образы недавнего прошлого. Ей казалось, что она под густой тенью таинственных садов. На площадке, освещенной луной, кружились в каком–то фантастическом танце молодые девушки в белых одеждах, а в кустах раздавалось странное пение, то дрожащее и дикое, как бушующие стихии, то нежное, меланхолическое и замирающее, как жалоба ветерка.

И эти звуки, говорил ей Таадар, были откликом ощущений души, ее дыханием в борьбе с божеством. Разве неудержимый и разрушительный ураган не вздымает человеческую грудь, когда она наталкивается на судьбу? Все чувства не угасают в минуты неизреченного счастья? Разве не пережила она те ужасные часы, когда душа борется с неизбежным? Разве не бушевала в ней буря против судьбы, которая давила на нее так сильно?

Громкий голос кормчего, что–то скомандовавшего, вывел Нейту из забытья. Она открыла глаза. Танцы, волшебное пение, чародей и его дворец – все исчезло. Перед ней предстали действительность и будущее во всей своей наготе. Охваченная внезапным отчаянием, женщина горько разрыдалась.

Гнев и ревность сжали сердце Ромы. Он был здесь, а она и не думала искать у него утешения, не протягивала к нему руки. Ее сердце и мысли принадлежали другому.

• • •

Рома решил ехать как можно скорей. Нейта разделяла это желание, так как надеялась добиться в Фивах помилования своему супругу. Поэтому уже на рассвете молодой жрец и его спутница сели в большую удобную лодку. Приказав поднять паруса, Рома молча занял противоположный конец каюты.

Через пять дней после описанных нами событий лодка молодого жреца Гаторы быстро приближалась к причалу в Фивах. Еще бледная и расстроенная, Нейта стояла в лодке и искала глазами Роанту. Она известила ее через гонца о своем приезде, и та должна была ее встретить. Нейта хотела пока устроиться у своей подруги.

Роанта приняла Нейту и с радостью, и с горем. Заметив ее болезненный вид, она приветствовала пропажу прерывающимися слезами, прижала к груди и покрыла поцелуями. Нейта молча возвращала ей ласки, всю ее истерически трясло.

Придя в назначенную ей комнату, Нейта увидела свою старую кормилицу, которая, обезумев от радости, смеясь и плача одновременно, бросилась к ее ногам и с боязливой недоверчивостью стала ощупывать свою маленькую, обожаемую госпожу, которую она так долго оплакивала. Сильно взволнованная, Нейта обвила руками шею верной кормилицы и, как в детстве, прижалась мокрым от слез лицом к курчавой голове негритянки.

Женщины раздели и уложили Нейту. Та, утомленная и апатичная, молча отдалась в их распоряжение. По просьбе своей подруги она выпила немного вина и съела кусочек холодной дичи. Сердце Роанты тоскливо сжалось при виде страшных перемен, произошедших в Нейте от страданий и болезней.

Когда Нейта проснулась на следующее утро, она чувствовала себя гораздо бодрей. Едва она успела окончить свой туалет, как вошла Роанта и сообщила, что приехал Сэмну с приказанием немедленно отвести ее к царице.