Царица Теней: возвращение Персефоны
Шрифт:
Морфей притянул её в объятья, оцепеневшую, прижал к себе, наконец-то, как и хотел. И она позволила. Позволила, потому что знала — это в последний раз.
— Если ты пойдёшь к ней, если вернёшь ей свою силу, то, что же останется мне? Ведь тогда ты... тогда ты... — он взял лицо Мирры в ладони и заглянул в глаза, — ... ты погибнешь, тебя не будет.
— Но ведь меня никогда и не было, — спокойно ответила она, — я не должна была существовать, я божественная сила Персефоны, ставшая слишком самостоятельной. Я чувствую, что нужна ей, я должна...
— Я люблю тебя! — перебил Морфей. — Люблю. И если ты уйдёшь, моя
Мирра мягко убрала его руки и сделала шаг назад.
— Только тебе решать, что составляет смысл твоей жизни. Но даже если и так... пусть это будет твоим наказанием за те бессмысленные попытки возвыситься, стать тем, кем ты не являешься. Подумай о том, кто ты, и поймёшь, что я всего лишь...
— Мирра! — Морфей потянулся к ней снова, но она, раскрыв ладони перед ним, подула, и исчезла во взлетевшем ворохе серебристой пыльцы.
— Прости... — её голос ещё звучал, когда пыльца рассеялась, а Морфей, поймав пустое пространство, безвольно осел на пол.
***
Амфитеус смотрел на Персефону, наполненный несвоевременным чувством победы над судьбой и над теми, кто желал ему помешать. Они встретились — сбылась мечта его юности — встретились по-настоящему. Чего ещё было желать? Персефона стояла перед ним в свечении божественной энергии, восхитительная и величественная, какой могла быть истинная богиня. Путы её силы текли в каждом корне, в каждой частице земли, она была во всём — богиня двух миров: тьма и свет, смерть и возрождение, начало и конец. Скипетр сиял зелёными отблесками божественной силы в отражении глаз Персефоны, скрывая лавину разнообразных эмоций, многие из которых Амфитеус не мог постичь. Единственное, что он понимал — это нежелание Персефоны уступать. Она была готова к битве и не собиралась упускать возможность из-за замены противника. Амфитеус ощущал это в её ауре, в её взгляде и мимике. За мгновение до того, как он попытался с ней заговорить, из-под земли взметнулись божественные лианы и устремились к нему, окружая. Он демонстративно скрестил руки на груди. Лианы, поднявшись на уровень его груди, остановились и стали покачиваться в воздухе, как змеи, которым играют специальную мелодию на флейте. Амфитеус ухмыльнулся и уверенно встретил взгляд Персефоны, сцепив руки за спиной.
— Собираешься напасть на своего безоружного спасителя?
Из-за свечения лиан было трудно рассмотреть выражение лица Персефоны, но слова её звучали отчётливо и жёстко.
— Охотник, отогнавший других охотников от добычи, чтобы самому загнать её, спасителем не является.
— Я не охотник.
— Неужели? А Марку и Ариане ты то же самое сказал?.. — она выдержала небольшую паузу и добавила. — Когда убил их!
Амфитеус облизал пересохшие губы и покивал своим мыслям. Он не хотел ей лгать.
— Ты стала причиной смерти моей матери, я убил людей, которых ты любила. Всё честно...
— Честно будет, если я испепелю твою божественную сущность, чтобы таких, как ты...
— А ты сможешь? — Амфитеус тихо рассмеялся. — Серьёзно? Сможешь? — он мысленно одёрнул себя — злить Персефону не стоило, тем более что победа заранее была в её руках — но ничего не мог с собой поделать.
Персефона провернула скипетр в руке и, прежде чем Амфитеус понял, что произошло, переместилась к нему и замахнулась. Он едва успел выхватить пистолеты, преобразовать их в трость
— Стой! — Амфитеус успел поймать скипетр за зубцы, когда Персефона безжалостно замахнулась снова. Кожу обожгло, ледяная корка покрыла пальцы, но Амфитеус не мог позволить себе проиграть... по крайне мере, не раньше, чем поговорит с ней.
Персефона крепче обхватила рукоять и надавила сильнее — зубцы прорезали плотную ткань одежды Амфитеуса и замерли в миллиметре от последнего удара. С обледенелых рук на траву упали первые капли мерцающего золотом ихора.
— Линия власти Деметры у тебя? — сразу спросил Амфитеус, страшась, что она не станет слушать долгих предисловий.
Персефона удивлённо моргнула и вздёрнула подбородок.
— Да, но чтобы получить её, ты должен меня убить, — она приподняла уголок губ. — Значит, ты всё же за этим здесь? — скипетр опасно дёрнулся вперёд, заставляя сердце Амфитеуса пропустить пару ударов.
— Я сказал, что не собираюсь тебя убивать! — вспыхнул Амфитеус и усилием воли оттолкнул от себя скипетр. Раны на руках стали затягиваться, но слишком медленно для того, чтобы боль прошла сразу. — Передай мне её, и разойдёмся мирно.
Персефона очень серьёзно посмотрела на него, а потом вдруг тихо рассмеялась. При одном взгляде на неё становилось ясно — с их последней встречи случилось слишком многое, что безвозвратно изменило её.
— За столько веков ты не смог узнать, что воля богов ничего не значит при передаче линии власти? Ты окружён ложью, вся твоя жизнь сплошная ложь!
Она знала, куда бьёт, но Амфитеус желал доказать обратное, поэтому улыбнулся в ответ.
— А твоя жизнь? Не ложь? Целая армия богов управляет твоей жизнью, ты пешка, игрушка, которой суждено проиграть. Даже я знаю, куда ты идёшь и почему так злишься! К НЕМУ, да? Но ты ведь уже догадалась, что Аресу помогает кто-то из них. Не думала, что это может быть ОН?
— Заткнись! — прошипела она. — Даже если это так, я не отступлю, я должна его найти.
— Так отдай мне линию власти! И я помогу...
— Ты не слушаешь! Линию власти нельзя передать, понимаешь? Она переходит сама после исчезновения связанного с ней бога. Я бы с удовольствием избавилась от неё, но не горю желанием жертвовать собой ради твоей прихоти!
До Амфитеуса, наконец, дошёл смысл её слов. Его обманули. Мирозданием нельзя управлять, контролировать всё не могут даже бессмертные. Значит, чтобы заполучить линию власти, он должен остаться единственным наследником Деметры, но избавиться от Персефоны... Нет! Он не хотел её убивать.
Амфитеус стоял к Персефоне боком, чуть повернув к ней голову, она совершенно прямо, уверенно глядя ему в лицо.
— Что? — Персефона неверно восприняла выражение его глаз. — Да, я бы избавилась от неё! Думаешь, я этого хотела? Думаешь, мне всё это было нужно? Эта боль, эта свалившаяся мне на голову сила! И Аид... Я жить хотела, уйти к смертным и забыть об Олимпийцах! А не вот это всё...
Амфитеус сглотнул. Её слова поразили его до глубины души. Она тоже хотела уйти и забыть Олимпийцев, тоже во всём сомневалась и действовала по обстоятельствам, защищая себя.