Царица Теней: возвращение Персефоны

Ласточка Инна

— Я сильнее, чем ты думаешь! Пока Арес не нашёл меня, я обладаю частью великой силы... — он осёкся, будто чья-то неведомая рука сдавила ему горло, и тряхнул головой, сбрасывая это ощущение.

Лина не поверила.

— Амфитеус! Ты погибнешь!

В защиту врезались первые божественные стрелы, но Амфитеус не обратил на них внимания. Он словно оцепенел и не мог найти в себе сил даже моргнуть или скрыть блеск глаз, который без всяких слов выдавал его чувства. Она произнесла его имя с таким искренним беспокойством, с каким никогда не произносила мать... На миг Амфитеус представил себе мир, где всего этого не случилось, где они

могли бы стать настоящей семьей, но новые удары, сильнее прежних, сотрясшие божественную защиту, вернули его с небес на землю. Она должна уйти, ей необходимо уйти! Он вздохнул и гневно заявил:

— Какое тебе дело, что будет со мной? Иди, куда шла!

— Я...

Он убрал оружие и, схватив Лину за плечи, встряхнул её и оттолкнул от себя.

— Пошла вон! Геройствовать будешь в другом месте. Убирайся!

Лина, потрясённая сменой его настроения, таким явным, таким откровенным отпором, действительно отступила, выдохнула и растворилась в божественном перемещении. Какие бы цели ни преследовал Амфитеус, важно было лишь то, что он помогал ей прямо сейчас — сейчас, когда не на кого было надеяться. Пусть за этим последует буря, пусть они погибнут или уничтожат мир. Пусть! Лина ни за что не пожалеет, о том, что ушла. Она точно не пожалеет.

***

Гермес попал прямо в Обитель Мойр, в полумрак под высокие своды античного дворца, врезанного в скалу. Рубин растворился, успешно выполнив свою миссию, и тем самым подтвердил, что Геката находится здесь. Гермес едва успел осознать это, как мимо него метнулся чей-то божественный меч — пролетел в паре сантиметров от головы и воткнулся в камень, за небольшим водопадом. Вода скрадывала звуки, но в скрытности не было нужды, прямо перед Гермесом, у подножия короткой лестницы шла громкая потасовка, и даже если бы Гермес стал кричать, за звуками боя его никто бы не услышал. Гермес подобрался поближе, чтобы посмотреть, и с облегчением выдохнул.

Геката была жива.

Она держала божественный барьер, который плотной стеной загораживал вход в зал, опутанный нитями судеб. Вся божественность этого места словно улетучилась, а сама Обитель обратилась невзрачным домом, покрытым паутиной и пылью. За спиной Гекаты в совершенно человеческом воплощении стояли Мойры, а рядом растерявшие свою силу Ананка и Тюхэ — Гермес сразу понял, они выдохлись, слишком много потратили сил. Вероятно, богини Судьбы давно знали о неизбежности этого события, и призвали Гекату, чтобы она стала щитом для них, той защитной стеной, которая выстоит под напором даже высших божественных сущностей.

Гермес оценил обстановку. Геката держалась из последних сил, Мойры в спешке собирали в защитный кокон свои нити, уже не надеясь на счастливый исход... Гермес подумал, что ситуация была бы безвыходной, не появись он тут, а потом вспомнил — Мойры когда-то свели их вместе, Мойры попросили Афродиту и Эроса связать их судьбы. Его и Гекаты. Всё было предопределено. Гермес явился, чтобы спасти Гекату, но на самом деле он был тем, кто должен был спасти их всех.

Небольшой отряд нападавших полностью состоял из наследников и полубогов и не должен был нести значительной угрозы для богинь такого уровня, но сила отряда превосходила все мыслимые пределы. Кто-то помогал им. Гермес подгадал момент, подкрался и напал на полубогов со спины — недостойно для воина, но вполне сносно для Олимпийского бога — вся мощь его божественной силы обрушилась на них из мрака разрушенного помещения.

Сразу стало очевидно, что никто не ждал такого сопротивления и тем более не был готов к появлению одного из двенадцати. Шестеро погибли на месте, остальные потеряли сознание, вероятно, на очень долгое время, и только двоим удалось ускользнуть в божественное перемещение. Золотое сияние их аур ещё мерцало в воздухе, а Гермес уже забыл о них, перемещаясь к Гекате. Он успел вовремя, как раз, когда она, потратив остатки сил, покачнулась и потеряла сознание. Гермес подхватил её у самого пола и опустился на пол вместе с ней, заменив её алую божественную защиту своей, золотой.

— Геката! Геката! — он нежно убрал упавшие на лицо тёмные волосы. Геката не отреагировала. Тогда Гермес положил ладонь ей на сердце и сделал то же самое, что несколько часов назад сделал для старика-смертного, указавшего ему дорогу. Божественная сила заструилась из-под пальцев в тело Гекаты.

— Вестник... — произнесла Ананка так, будто он опоздал на важную встречу.

Гермесу не хотелось проявлять к ним никакого почтения, единственное, что он мог, хотя и понимал, что это неправильно — обвинять их в состоянии своей супруги.

— Как до этого дошло? — ему не удалось скрыть эмоций, голос дрогнул. — Как великие Судьбы дожили до того, что едва не погибли? Что с вами?

— Вестник! — попыталась возмутиться Лахесис, но Атропос остановила её.

— Ты помог нам, мы благодарны тебе, мы вернём тебе этот долг...

— Вернёте? — продолжая помогать Гекате, спросил Гермес. — Что вы хотите вернуть? Разве не вы управляете миром и судьбами? Разве не под вашим чутким руководством я явился сюда? Разве не в ваших силах прекратить то, что происходит сейчас на земле?

Мойры переглянулись и не ответили. Клото повернулась к Ананке.

— Ах, госпожа Неизбежность, не просветишь ли ты этого ребёнка? Его любопытство...

— Любопытство — не порок, — встряла Тюхе.

— До беды доведёт! — проворчала Ананке.

— Не в этом случае, — пропела Клото, — его любопытство должно быть вознаграждено, — она посмотрела наверх, взмахнула руками, приводя оставшиеся нити судеб в движение, нити потянулись друг к другу и стали сворачиваться в последний слой огромного кокона. Общих сил Мойр хватало только на такие манипуляции.

Гермес даже не обратил внимания, хотя это, пожалуй, было самое потрясающее зрелище из тех, что он когда-либо мог видеть.

— Неизбежное зависит от Ананки, случайности от Тюхэ, — продолжила Клото нараспев, — мы придумываем судьбы, создаём их и отпускаем в мир. Но есть и кое-что ещё, — она снова взглянула на Гермеса, — есть одна общая линия судьбы, она принадлежит самому миру, и ей мы не в силах управлять. Мы только используем всё, чтобы защитить себя, чтобы выйти из ситуации с наименьшими потерями...

Геката кашлянула и что-то пробормотала, но не очнулась. Гермес склонил к ней голову, наблюдая, как вздрагивают её ресницы.

— Что вы хотите сказать? Что больше не в состоянии подчинить себе судьбы богов и смертных? Не знаете, что будет дальше? Не можете взять нить и...

— Не можем, — ответила Атропос. — Точка невозврата пройдена. Существуют моменты в судьбе мира, которые нам не подвластны, мы с самого начала знали и готовились... Мы приняли свою судьбу, но не перестаём делать всё, чтобы изменить её. Мы призвали вас ради защиты... вы здесь, а значит, мы на шаг ближе к итогу всего.