Царица Теней: возвращение Персефоны
Шрифт:
— Отлично, — Гефест коротко улыбнулся в ответ. — Тогда забирай его, некогда мне с ним тут... нервы дороже, и они мне в другом месте пригодятся.
Клесс тихо рассмеялась и подмигнула Максу.
— Да будет так.
***
Когда действие источника залечило остатки шрамов, Аид взял Лину за руку и переместился в свой рабочий кабинет. Она не удивилась викторианской обстановке, столу на резных ножках и стульям с мягкими спинками. Конечно, всё чёрное, даже обложки книг на многочисленных полках как на подбор, словно он сделал специальный заказ для целой
— Ты стала сильнее. Раньше в пределах дворца, кроме твоей спальни и садов, ничего не цвело.
Лина вспомнила нарцисс у ручья.
— Я никогда не осознавала своей силы и того, на что способна. Может, теперь будет иначе? — она взмахнула рукой с твёрдым намерением всё убрать, но добилась лишь того, что гора лепестков свалилась на Аида.
Он стряхнул лепестки с плеч и волос.
— Да, работы предстоит много, — заключил он и указал взглядом на стол. — По крайней мере, одно из твоих желаний исполнилось
Лина обернулась. На столе в ворохе цветов гранатового дерева лежали два тёмно-красных плода.
— Я понятия не имею, как это сделала...
— Ничего, такое бывает, — он прошёл к столу и сел на своё место. — Однажды, когда тебя ещё на свете не было, я случайно поджёг хитон Зевса, прямо на Совете Триединства.
Лина рассмеялась и села напротив.
— Неужели Владыка Аид мог быть таким рассеянным?
— Никто не рождается взрослым и опытным, — Аид смахнул несколько цветов граната на пол, и на какое-то время замолчал.
Лина молчала тоже, складывая в голове всё случившееся, переживая эмоции последних часов вновь и вновь. В раздумьях она взяла цветок граната и покрутила его.
— Что ты планируешь делать?
Аид бросил на неё взгляд и постучал пальцами по столу, принимая какое-то решение.
— Меня навестила одна богиня, из-за которой Совет Триединства стал скорее необходимостью, чем возможностью договориться. И на Олимпе собираться нельзя.
— Важную вещь? Это касается титанов? Или изначальных богов?
— Ни тех, ни других. Я не могу объяснить, мне нельзя этого делать, но в остальном я хочу быть честным с тобой до конца. Совет Триединства должен состояться.
— Понимаю, — Лина кивнула, чем снова удивила его. Прежняя Персефона возмутилась бы или стала спорить, — если один из вас уйдёт по своей воле или против неё, будет полная катастрофа.
— Дело не только в этом. Нас всех связывает древняя клятва, разрушить которую, значит утратить надежду на будущее.
— Я слышала об этом ещё до знакомства с тобой. Никто из вас не должен утратить Власть, ни один
Аид взглянул на неё очень внимательно, как в тот раз, когда она сказала, что он «просто делает то, что должен».
Лина смутилась.
— Что? Почему ты так смотришь?
— Ты очень красивая, — на выдохе произнёс он.
Сердце забилось сильнее, уютное тепло разлилось по телу, Лина отложила цветок и взяла гранатовый плод. На лице Аида застыло нечитаемое выражение.
— Ты уверена? Ты не обязана делать этого, если не хочешь.
Она положила гранат перед собой и коснулась, желая, чтобы он раскрылся сам, но что-то пошло не так. Сок брызнул на Аида, он усмехнулся и взял гранат, с лёгкостью разделяя его на половинки — зёрна рубиновыми бусинами выпали на чёрную поверхность стола.
— А как же... — Лина очень точно изобразила его манеру говорить, — ты моя жена! Перерождением этого не изменить?
Аид склонился к столу, и из-под его пальцев выбежала маленькая лазурная змейка. Она, извиваясь, помчалась в сторону Лины.
— Надеюсь, ты понимаешь, что играешь с огнём, Персефона?
Навстречу змейке юркнул вьюнок, обвил её, но не сгорел, а зацвел огненными цветами. И это было первое, что у Лины получилось сделать без ошибок.
— Эту стихию я давно укротила, судя по всему... может быть, её боишься ты сам?
Аид не ответил, только покачал головой, складывая губы в подобие улыбки. Лина взяла зерно граната и вспомнила:
— Сколько я должна съесть в этот раз?
Аид, задумавшийся о её предыдущих словах, ответил не сразу.
— Не знаю, — признался он, — смена времён года происходит сама по себе, ты лишь её воплощение, не более. Полагаю, сейчас ты богиня Весны и, вероятно, богиня Плодородия, раз Деметра оставила этот мир, и, разумеется, царица Теней. Это неизменно, — он тоже взял несколько гранатовых зёрен. — Ты скорбишь?
— О Деметре? — Лина покачала головой. — Нет. Нет, не думаю. После всего, сложно оплакивать её. Ариана была мне ближе, и потом... Это ведь она подослала к тебе Минфу.
— Знаю.
— Я думала... думала, она желает мне счастья и не станет рушить всё, что мне дорого.
— Деметра желала тебе счастья, только не со мной... — в глазах Аида застыла печаль. Он откинулся на спинку стула, когда Лина, после небольшой паузы, спросила.
— А что ты знаешь об Амфитеусе?
— О ком?
— Бог с оружием из зёрен Деметры, называет себя её сыном, и боюсь... — она съела зерно граната и потянулась за другим, — он не только её сын, а ещё и мой родной брат.
Аид повторил за ней, забрасывая в рот сразу два гранатовых зернышка.
— Это случайно не приёмный сын Ареса? В войну о его жестокости слагали легенды. Даже не представляю, кто убил больше, чем он. Я предполагал, что такие вещи, как рождение братьев и сестёр, ты должна была знать в первую очередь.
— Я не знала. Он сам сказал, когда явился за мной по наводке «Протекта». Может быть, право быть богом Плодородия перешло ему?