Царица Теней: возвращение Персефоны
Шрифт:
***
Шлёп-шлёп-шлёп... чьи-то босые ноги наступали в вязкую грязь, звук шёл отовсюду, и всё же, казалось, что это один человек. Слишком лёгкая поступь для мужчины, слишком тяжёлая для высшего божества. Существо или вознесённая на Олимп смертная? Если второе? Психея? Невозможно. Он бы понял, он бы узнал ту, что соперничает по красоте с Афродитой и притом всегда верна своему супругу. Но кто же тогда? Кто?
Ощущения неприятные, разум затуманен, вокруг темнота. Можно определить, что под коленями залитая водой земля, руки в божественных цепях, но силы ещё есть — не быть ему царём богов, если
Противное шлёпанье приблизилось, и из полной тьмы, словно из-под завесы царства Теней, выступила женщина со свечой — тёмные волосы, заплетённые в две косы и длинный балахон с широким капюшоном, скрывающим лицо. Руки не старые и не молодые — женщина сделала всё, чтобы её не узнали. И даже когда она начала говорить, голос её прозвучал незнакомо, однако от него потеплело на душе, а боль ушла.
— Кто ты? — он поднял голову, внимательно вглядываясь в черноту под капюшоном.
— Та, чьё имя ты даже не помнишь. Из тех, кого ты призвал на Олимп, я самая незначительная фигура, но в моём сердце горит жажда мести такой силы, что ничья другая не сравнится. Ты проиграл, Зевс.
Зевс ничего не понял. Он не помнил, кого из незначительных фигур он когда-либо возвышал до жизни на Олимпе.
— Это ничего мне не объяснило...
Женщина снисходительно усмехнулась.
— Конечно, ведь тебе нет дела до тех, кто тебя не возбуждает. Имя жены тоже скоро забудешь.
По телу Зевса пробежал разряд молний, пронизывая тьму, но не разгоняя её, и исчез в оковах божественных цепей.
— Я оставлю тебе свечу, — женщина поставила на пол короткий огарок белой свечи в маленьком жестяном подсвечнике, — подумай, покайся перед концом всего. Перед концом твоего драгоценного мира.
— Что? Кто ты? Стой! — крикнул Зевс, но всё было напрасно. Женщина уже отступила во тьму и исчезла, оставив после себя витающие в воздухе слова и бесконечное чувство покоя.
— Я Эпиона, я Облегчающая боль.
***
Едва Макария коснулась блюдца, её охватил холодный вихрь, а в следующий миг земля ушла из-под ног и утянула в тёмную бездну. Падение было недолгим и почти нестрашным. Вихрь мягко поставил её на ноги в помещении без крыши, над которым клубился плотный туман, из-за колонн лился мягкий свет, очерчивая мраморный пол в виде шахматной доски, пахло пылью. Здесь стояла глубокая тишина — ни тревог, ни печалей, никаких других эмоций или чувств — пустота в душе, пустота в мыслях.
— Богиня... блаженной... смерти, — тягуче произнёс голос за спиной Макарии.
Макария обернулась. К ней шли две женщины: лица их, скрытые полупрозрачной вуалью были белыми как полотно, без признаков глаз, носа и рта. Одна шла уверенно и твёрдо, другая, словно играючи, наступала только на чёрные квадраты и посмеивалась. Богиня неизбежности Ананке и богиня случайностей Тюхе — две сестры, стражи судеб и одни из самых опасных божеств сонма. Макария поклонилась.
— Дитя любви, — насмешливо вещала Тюхе, обходя Макарию по кругу и подкидывая кончики её длинных волос.
— Ты пришла, — сказала Ананка. — К счастью, Пифия воззвала к Аполлону, и он оставил нам Сердце Геликона... Ты должна кое-что для нас сделать.
— И всё получится, разумеется,
— Если хочешь жить, — сурово оборвала её Ананка, — ты ничего не сделаешь. Нити судеб обрываются целыми пучками! Случайностям не место в плане спасения мира.
— Нити судеб? — Тюхе сразу погрустнела и отошла от Макарии. — Так бы и сказала, что тут замешены три сестрички. Я не шелохнусь.
— Вот и ладно, — Ананка сделала несколько шагов в сторону и из длинного широкого рукава своих светлых одежд извлекла рубиновое сердце. Большое, размером не меньше футбольного мяча, переливающееся кроваво-алыми разводами, оно лежало в её ладонях.
— Знаешь, что такое «Сердце Геликона»? — Ананке смотрела на сестру, но обращалась к Макарии, и та сразу ответила ей.
— Знаю. Древний артефакт. Один из трёх ныне существующих. По преданию, мать Гея спрятала на Земле частички своего сердца. Одна из них принесла в мир красоту, фантазию, воображение, творчество... точнее, их начальные ступени, можно сказать, заготовки. Именно эта часть стала Сердцем Геликона, питающим и саму гору Геликон, и равнину, и Парнас. Вторая — Кристалл Душ. Уникальный сгусток энергии в хрупком горном хрустале, помогающий богам восстановить утраченные силы, даже если их сущность стёрли в мелкие частицы.
Ананке кивнула.
— Верно. Вторую часть ты принесла с собой, ныне она в тебе.
— Есть ещё третья... — Макария увлеклась и стала рассуждать, — но я не уверена. Слышала, что третий артефакт наделял непревзойдённой властью любого, кто будет держать его при себе. Существовал ли он?
— Существовал. Хотя это и не очень важно для тебя, ты должна знать, что третью часть сердца Гея лично отдала Гефесту с требованием выковать знаменитые копьё-молнию, трезубец и скипетр... Власть, поделенная между тремя братьями, и есть третий артефакт.
Макария приоткрыла рот от удивления. Разговор зашёл не туда, но ей вдруг стало настолько любопытно, что она совсем забыла о первоначальной цели. Ананка вернула её с небес на землю.
— Спросишь у Аида, если всё получится. Он знает. Вернёмся к Сердцу. Ты так и не сказала мне, что делает Сердце Геликона. Как оно действует?
— Как одна из моих способностей. Сердце Геликона, в отличие от Дельфийской Пифии, Аполлона или других провидцев и предсказателей, показывает будущее, которое точно произойдёт.
— Именно. И всё же это не значит, что предсказанное будет окончательным событием и не станет символом грядущих изменений... Коснись.
— Это больно?
Ананка сдержанно рассмеялась над её наивным вопросом.
— Не знаю. Я контролирую судьбы, а не предсказываю их... Откуда мне знать?
Макария внимательно посмотрела на неё, вдохнула и на выдохе положила руки на Сердце.
***
Стояла ясная ночь. Небо, усыпанное алмазами звёзд, блестело, словно застывшая глянцевая глазурь, где-то шумел водопад, лёгкий ветер касался листьев одинокого дерева. Лунный свет падал на скалистое плато, освещал пустую площадь и храм, обнимал его ребристые колонны, проникал внутрь, выделяя очертания высокой статуи бога. Бога Войны. Арес не появлялся здесь с тех пор, как говорил с Ланой, и он не ожидал, что кто-то явится к нему в такой час. Но это случилось.