Царица Теней: возвращение Персефоны
Шрифт:
Глава 29. Неизбежность и Случайность
— Мы проделали большой путь. Предлагаю переночевать в городе, прежде чем совершать такое опасное путешествие, — сказал Танатос, вглядываясь в вечерний сумрак.
Макария стояла рядом, кутаясь в пушистую шубу. Поскольку оба они не использовали силу, им пришлось приобрести тёплую одежду, чтобы не замёрзнуть в снежной пустыне, где жил старый мудрый Борей.
— Нет, — Макария посмотрела на вечернее освещение такого близкого города. Только божественным взором можно было увидеть, что над крышами домов, над трубами, источающими длинные столбики
— Почти ночь. Ни смертным, ни богам не спастись от стражников Борея. Как ты планируешь преодолеть этот путь?
— Очень просто, — Макария указала на длинную линию дороги, убегающую далеко к горизонту в другую сторону от города. Некоторые повороты и развилки сияли тусклым светом фонарей. — Борей и его стража не трогают смертных. Там, должно быть, пункты привала для экспедиционных групп... Всё-таки крайний север.
— Но ты сказала...
— Мы не будем нарушать границы смертных, просто держаться рядом с ними.
Танатос вздохнул. Идея идти прямо сейчас, в ночь, в снег, казалась безумной даже для бога Смерти, и он стал бы уговаривать её дальше, если бы не резкая боль в руке. Его запястье на краткий миг окутал чёрный дым — верный признак связи с родным братом. Танатос прикрыл глаза, а когда открыл их, совершенно позабыл о всех возражениях.
— Ты права, идти нужно сейчас.
— Что случилось? — сколько Макария помнила, Танатос всегда и во всём спорил с ней, и лишь один раз согласился с её решением. Прямо сейчас был второй.
— Геката прислала неутешительные вести. В царстве Теней Афродита, и она отомстила Морфею, заставив его влюбиться в ту девушку, которую ты спасла. Мирру?
Макария с недоумением взглянула на него и тут же отвела взгляд.
— Отомстила? За что?.. — она отвернулась и резко бросила. — Это не моё дело.
— Да? — Танатос приблизился к ней, заставив отступить. — Мне казалось, Морфей — это нечто личное для тебя.
— Это. Не. Моё. Дело, — раздельно произнесла Макария. — Не вижу ничего интересного в этой новости. Если это всё, то стоило ли...
Танатос выпрямился.
— Вообще-то, не всё. Аид...
Макария резко вдохнула морозный воздух и с разворота заехала ему по плечу, не прикладывая божественных сил.
— С этого и надо было начинать! А то «неутешительные вести»... — передразнила она. — Что с ним?
— Совет Триединства не состоялся, Аид... его не будет какое-то время. Мир в хаосе, и нам действительно нужно спешить.
На миг они встретились взглядами, и Макария, выдержав небольшую паузу, сжала кулаки под широкими рукавами шубы.
— Идём, Борей ждёт нас.
***
— Мне страшно, — честно призналась Макария, стоя у обледеневшего входа во дворец Борея.
Такой дворец, покрытый снегом и наледью, некоторые поверья смертных относили к Деду Морозу или Снегурочке, в других — это был замок Снежной или Ледяной королевы. Если смертные случайно забредали сюда, Борей быстро выдворял их обратно и стирал воспоминания, но в их подсознании всегда оставались образы, которые они принимали за фантазию и воображение, а вместе с образами множились и слухи. Боги не контролировали это — если что-то не могло быть доказано, оно не стоило беспокойства.
—
Только ручка эта оказалась не от двери, а от большого металлического молотка — потревоженный молоток тяжело вернулся в прежнее положение и выдал такой оглушительный звон, будто прямо над ними кто-то ударил в церковный колокол. Гул разнёсся по округе, стряхивая весь снег с колючих лап ближайшего соснового бора. И наступила тишина. Макария и Танатос успели переглянуться, прежде чем дверь, наконец, скрипнула и распахнулась. Из неё вылетел ворох лепестков, закрутился у порога в маленький вихрь и сформировался в фигуру красивого молодого мужчины — светло-каштановые волосы, добрый взгляд. От него пахло подснежниками и талой водой.
— Зефир? — спросила Макария.
— Угадала, — улыбнулся юноша. — Забежал в гости к брату, а тут вы. Проходите, он ждёт.
Внутри оказалось на удивление очень тепло: мягким светом горели лампады, в одной из комнат потрескивал дровами камин, пахло мандаринами, елью и снегом. Борей встретил их в кабинете, наполненном книгами, пылью и магией старины — Макария никогда не бывала в таком доме, никогда не чувствовала такого торжественного покоя. Страх исчез сам собой.
Борей выглядел древним старцем: серебристый ворох волос, борода и тёмные глаза-пуговки под навесом густых бровей. Он улыбнулся, предлагая гостям два кресла, а сам сел за резной письменный стол — в его совсем нестарческих движениях угадывалась сила, ловкость и непокорность северного ветра.
— Итак, Макария, — он сложил руки домиком, с интересом разглядывая богиню Блаженной Смерти, — не знал, что ты явишься не одна. — Борей посмотрел на Танатоса и добавил, — Что привело ко мне второе воплощение смерти?
— Он сопровождает меня, — сказала Макария.
— Хм... хм... — Борей погладил длинную бороду, задумчиво хмуря брови. Какое-то время он сидел так, ничего не говоря и не предпринимая никаких попыток заговорить, но потом выдвинул ящик стола и достал оттуда глянцевое блюдце с синими узорами по краю. Блюдце блестело, переливалось и отражало весь мир в себе, словно в зеркале. Борей поднял руку и, собрав прямо из воздуха несколько капель воды, брызнул ими на блюдце, а затем подул на него. Блюдце покрылось изморозью, заледенело так, что перестало отражать окружающую действительность, зато в следующий миг, когда лёд растаял, на поверхности блюдца появилось изображение. Ни Макария, ни Танатос не могли в полной мере рассмотреть это изображение, зато Борей смог. — Хм... Зов появился за час до твоего прихода. Я уж было подумал, тебя к Пифии отправить, да видно дело, и правда, скверное. Богини Судьбы тебя призвали, — сказал он, обращаясь к Макарии, — одна пойдёшь. Если готова.
Макария встрепенулась и тут же кивнула.
— Конечно, я отвечу на...
— Подождите! — Танатос встал. — Я не могу отпустить её...
Борей снисходительно улыбнулся.
— Успокойся, она вернётся прямо сюда.
Танатос неуверенно взглянул на Макарию и действительно успокоился, только когда она тепло улыбнулась ему.
— Всё нормально, от встречи с ними ещё никто не умирал, — она повернулась к Борею. — Я готова.
— Тогда подойди и коснись блюдца... — Борей подвинул блюдце к краю стола, — всё остальное в твоих руках.