Царица

Зорина Светлана

— Лучше расскажи, как ты тут оказался, — попросила она.

— Я проклял всё на свете, когда вернулся в тот вечер и нигде не мог тебя найти. Я ведь совсем чуть-чуть опоздал, замок ещё не исчез… Я сразу понял — что-то случилось. Утром одна девчонка из посёлка рассказала, что видела, как на закате к замку шли три женщины. Среди них была светловолосая, а одна показалась ей похожей на тебя. Девочка решила, что кто-то попросил тебя открыть замок, и ты согласилась. Все же знают, что тебе это раз плюнуть и что ты ничего не боишься… Она уверяла меня, что ты шла сама. Я, конечно, сразу понял, кто была эта светловолосая и что вообще произошло. А потом Зета обнаружила, что в такалу подмешали какое-то зелье. Мы с парнями долго летали по островам — искали лиммеринскую колдунью, которая могла бы открыть замок. Я должен был войти туда. И найти дорогу к тебе. Мне говорили, что для меня там дороги больше нет. Ведь я уже один раз воспользовался милостью той, что открывает нам пути… Но помочь мне никто не отказывался. Возле замка побывало несколько избранниц, но ни одна так и не смогла его открыть. И ни одна не смогла сделать ключ вроде этого паука. Я думал, что сойду с ума. Зета всё время поила меня какой-то травой — чтобы я

хоть немного спал. Однажды я проснулся от твоего голоса. Ты звала меня и что-то говорила. Правда, я ничего не мог разобрать, кроме своего имени. После этого я опять задремал, и ты мне приснилась. Ты стояла в каком-то полутёмном зале с факелом в руке. И вокруг горели не то факелы, не то светильники… Ты звала меня. Твой голос доносился словно издалека. Я не мог понять, что ты говоришь, но я понял, что тебе грозит опасность. Когда я проснулся, была ещё ночь. Я взял свой вещевой мешок — он уже не первый день стоял собранный возле кровати. Я сложил туда твоё полотно, паутину, ариллин, ещё кое-что… В общем, на рассвете я поднялся на холм и встал среди развалин замка — так, чтобы при его появлении оказаться в нём. Я не мог открыть его и решил, что называется, сделать подкоп…

— Великая Аранха! Да это же чудо — что ты остался жив! Ты же слышал, что на Ди-Милоне рассказывают о людях, которые пытались проникнуть в замок таким образом. Он отторгал их. Этих людей потом находили среди руин потерявшими рассудок! И они вскоре умирали.

— Я к тому времени уже и так почти обезумел. Замок действительно едва меня не убил. Когда он накрыл меня, было страшно… И больно. Такое ощущение, будто тебя собираются стереть в порошок и уже начали это делать. Но потом передумали… Когда боль немного утихла, меня окружил сверкающий хаос. Я закрыл глаза, и всё равно продолжал видеть этот жуткий зеркальный свет. И чудовищ… Они плясали и кривлялись в белом пламени. Я тоже горел в этом огне, а вокруг мелькали какие-то искажённые лица. Сотни голосов звучали у меня в голове, звали на помощь. Это было ужасно… Всё. Особенно белый огонь. Этот ужас прекратился, когда огонь отступил и стал обычным — оранжевым. Я оказался в маленьком зеркальном зале. В его стенах отражалось пламя. А потом оно превратилось… Или всё так и было, просто я не сразу разглядел… В общем, я увидел странную рощу. Там были деревья, у которых листья напоминали язычки пламени. Среди этих огненных деревьев стоял мальчик и смотрел на меня. Потом эта картина заколе6алась, как отражение в воде, расплылась и потемнела. Огненные деревья словно превратились в костры. Они быстро гасли и тонули в сумерках. В конце концов они стали совсем маленькими. Теперь это уже были факелы, горящие в полутьме. Ты стояла среди них, и один факел горел у тебя в руке. Ты звала меня — совсем как в том сне. Я не слышал твоего голоса, но знал, что ты меня зовёшь. Я кинулся к тебе — и стена тут же исчезла. Передо мной появился коридор. Я бежал по нему, моля всех богов на свете, чтобы они привели меня к тебе. Коридор был длинный, но в конце концов впереди забрезжил свет. Не призрачный, не зеркальный, а обычный, дневной. Я выбежал в ясный солнечный день. В мир, похожий и не похожий на наш. Под ногами была земля. Сухая, вся в трещинах… Впереди громоздились какие-то руины. Замок исчез. Я оказался на планете Талеф, но мне ещё предстояло тебя найти. Наверное, будь я магом или просто действуй более толково, меня бы доставили прямёхонько к воротам Та-Маури… А может, так бы было хуже. Я должен был хоть что-то узнать об этом мире, о здешних племенах и обычаях, составить план действий, найти тех, кто бы мне помог. В общем, боги знают, что делают. Ведь я же не опоздал. Я скитался по этому миру не так уж и долго, но каждый день казался мне годом. Меня утешало только то, что ты жива. Я был в этом уверен, а почему — не знаю. Мне приходилось и прятаться, и сражаться… Здесь любят хороших воинов, так что мне повезло. Я не хотел, чтобы меня считали чужаком. Я говорил, что ищу свою жену, которую похитили неизвестные, и многие мне сочувствовали. Мне верили. Я говорил на их языке, а они и понятия не имели, что всё дело в этой серёжке. Знаешь… Я не мог избавиться от ощущения, что меня кто-то ведёт. Иногда мне казалось, будто я слышу твой голос. Ты вдруг возникала передо мной… Нет, не так, как на магическом полотне. Я видел тебя глазами души, как говорят киманцы. И вот что странно… Когда я «видел» тебя, я вдруг понимал, куда надо идти. Или лететь. Вообще-то летать тут сложно. Во всяком случае днём — много открытых пространств. День длиннющий, а ночи короткие — почти как у нас. Да ещё эти летуны на своих железках… Без твоих подсказок я бы искал тебя гораздо дольше. Это ведь ты вела меня при помощи своей магии?

— Не столько своей, сколько чужой. Мне помогала местная колдунья.

— Мне тут тоже хорошо помогли. Любой мир не 6ез добрых людей. Жители Киманы маумитов терпеть не могут, поэтому помогли мне с явным удовольствием. Племена тут живут замкнуто, и люди редко знают, что творится в других городах. Мне повезло. Один киманский воин побывал у маумитов в плену. Семья с большим трудом его выкупила, а случилось всё это незадолго до того, как я пришёл в Киману. Я знал, что это город мирный и там можно передохнуть, а заодно и что-нибудь выяснить. Этот молодой воин рассказал мне, что в Та-Маури собираются принести в жертву колдунью — одну из трёх чужеземок, которых поймали маумитские охотники. Одну — с волосами, как пепел, — правитель взял себе в жёны, её служанку поселили среди ей подобных — темноволосых. Ну а третью решили отдать богу. Как раз праздник солнцестояния на носу, и лучше избавиться от чужеземной колдуньи, которая уже успела там кое-кому задать жару. Естественно, я сразу понял, о ком речь и кому из вас какая уготована участь. Кого ещё могли испугаться, кроме моей дорогой жёнушки — колдуньи и сорванца? Киманцы сказали, что Та-Маури очень хорошо охраняется, и проникнуть туда, а тем более в Солнечный Дворец, невозможно даже ночью. И даже по воздуху. Эти летающие штуковины — сканды — есть тут во многих городах, так что дозорные смотрят в небо не реже, чем по сторонам. Киманцы ненавидят маумитов. Наверное, я бы даже сумел уговорить воинов Киманы напасть на Та-Маури. Но я знал, что тебе это не понравится. Пострадало бы много невинных. К тому же, если затеваешь

драку, ещё не значит, что не достанется тому, ради кого ты всё это затеял. Я боялся сделать тебе хуже, разозлив этих дикарей… Они действительно дикари, дорогая, и ты это прекрасно знаешь. Киманцы сказали мне, что маумиты очень боятся дурных знаков и никогда не продолжат священный обряд, если увидят какое-нибудь плохое знамение. А особенно они боятся зловещих знаков, связанных с солнцем и огнём. Жители Киманы не один день мастерили вместе со мной огненный шнур. Они заверили меня, что пожар, начавшийся во время совершения обряда, заставит маумитов отменить жертвоприношение. И лучше, если жители Та-Маури не поймут, откуда взялся огонь. Шнур сгорит очень быстро, а кусочки марахи… Пламя они дают мощное, а сами маленькие. Когда огонь наконец утихнет, никто и не поймёт, из-за чего так полыхало. Пусть маумиты считают, что огонь вспыхнул по воле божества. Тогда они не заподозрят в поджоге кого-нибудь из своих соседей и ни на кого не пойдут войной. Ещё киманцы сказали, что во время жертвоприношения все жители Та-Маури собираются на площади, и снаружи город почти не охраняется. Правда, протягивать шнур всё равно пришлось ночью, скрываясь от маумитских патрулей. Место там довольно открытое, днём вообще трудно спрятаться. Когда маумиты собрались на площади, я пробрался в город — перелетел через северную стену. Парни из Киманы, которые вызвались мне помочь, подожгли шнур. А я ещё разбросал кусочки горящей марахи по всему городу. Надо было напустить побольше дыма. По-моему, когда все увидели огонь, вождь уже собирался отменить жертвоприношение, но эта тварь Хэда… Я видел, как она его отговаривала. И ведь добилась своего! Пришлось подстрелить этих парней. Ничего, это неопасные раны… Началась паника, и я стал подбираться к тебе поближе. Я держал наготове ариллин, чтобы ты сразу окутала нас облаком из огня и тумана. Огня вокруг хватало… Но туман вдруг повалил от Хэды… А почему ты сразу не отняла у неё кулон?

— Она солгала, что потеряла её. Да ещё прикинулась такой расстроенной… Я случайно увидела паука у неё на шее, когда на неё упал солнечный луч… То есть, это, конечно не случайно было. Мау помог мне. Несмотря на то, что я не захотела стать его супругой.

— Мау — понятливый парень! — рассмеялся Тамран. — Смекнул, что не стоит зажигать с чужой женой на глазах у разъярённого мужа…

— Пожалуйста, поаккуратней, когда говоришь о богах.

— Да я ничего такого и не говорю. Я всегда буду чтить солнечного бога. Можно изобразить солнце на парусах всех димилонских кораблей. У нас же скоро будет своя флотилия. И на нашем фамильном гербе. Или хотя бы украсим солнечным диском наши ворота…

— Сначала нам надо до них добраться. Именно этим я сейчас и займусь.

Ариэна вызвала на магическое полотно картину, которую сделала пару месяцев назад. Она изобразила на ней один из залов Гиамары — с фонтаном, украшенным фигурой мальчика на рыбе. Ей очень нравилась эта статуя. Картина-дверь на Гиамару оказалась неиспорченной. Она открылась сразу. 3накомый интерьер ожил, картина обрела глубину и тут же изменилась. Статуя в центре фонтана светилась зловещей мертвенной голубизной. Здесь было темней, чем обычно. Впрочем, освещение на Гиамаре менялось постоянно. 3начит, в данный момент там было так. Полутёмный зал манил своей хрустальной сумрачной прохладой.

— Хвала Аранхе! — воскликнул Тамран. — А также Найяре, Гиамаре и всем другим божествам Энны. Хоть одна целая дверь нашлась… И вовремя. Пора уходить из этого гостеприимного города. Тут уже другие гости нагрянули, а что у них на уме, мы не знаем. Великая Нить! Сколько их!

Ариэна посмотрела в окно. На город словно надвинулась огромная туча. В небе кружило целое полчище косматых летунов.

— Неужели маумиты?

— Вряд ли, — прищурился Тамран. — Тут почти все летают на этих скандах. Они их вечно друг у друга воруют. Одно племя у другого…

Летуны явно собирались здесь приземлиться.

— Насколько я понял, — продолжал Taмpaн, — на Талефе кипит борьба за города. Племена разрастаются, им нужна территория. И желательно уже застроенная. Тут, конечно, все города разрушены, но всё же это города. Хорошо спланированные, с благоустроенными домами, которые можно починить. Это проще, чем строить. Тем более что нынешним строителям далеко до имперских… Знаешь, не нравится мне эта компания. И вообще надоела эта планета… Ты скоро?

— Да. Ещё немного…

Магическая дверь открылась сразу. Так, как открывается дверь, сделанная недавно. А значит, от родного мира Ариэну и Тамрана отделяло только расстояние и они должны были попасть в своё время. Это радовало. Но в данный момент картина вела на Гиамару, а им надо было на Ди-Милон. Отворив магическую дверь, можно попасть и в то место, которое на ней изображено, и туда, где эта картина-дверь хранится. Причём второе труднее.

Ариэна сожгла ещё одну нить, смешала огонь с туманом и сосредоточилась на желании увидеть вместо зала с фонтаном другой интерьер. И сделать реальным именно его. Картина стояла в её мастерской.

— Кажется, они нас заметили, — встревожился Тамран. — Этот туман так светится…

Несколько человек, приземлившись недалеко от убежища Ариэны и Тамрана, явно заинтересовались странным светом в окне. Двое уже направились к дому.

Ариэна вздохнула с облегчением — зал с фонтаном посветлел. Иллюзия снова превратилась в призрачную копию расписанного полотна, которая тут же заколебалась, словно отражение в неспокойной воде, и исчезла. В рамке из огненного тумана появилась тёмная комната. Наверное, на Ди-Милоне сейчас была ночь. Или вечер… Ариэна и Тамран сумели разглядеть лишь водянисто поблескивающее зеркало. Всё правильно! В мастерской Ариэны стояло большое — во всю стену — зеркало.

— Получилось! — воскликнула она. — Бежим!

И они опрометью кинулись в тёмную комнату. Уже оказавшись по ту сторону магической двери, они оглянулись. И весело рассмеялись, увидев изумлённые лица лохматых воинов, сжимающих в руках боевые топоры. Когда же последняя картина этого мира растаяла в воздухе, а глаза привыкли к темноте, у Ариэны и Тамрана пропало всякое желание веселиться. То, что они приняли за зеркало в мастерской, оказалось полупрозрачной стеной. Здесь все стены напоминали зеркала. Или хрусталь… Только сейчас они почему-то не светились. Слабый свет падал лишь из узкого коридора, в конце которого клубился зеленоватый туман. Ариэна не могла не узнать это место. Они были на Гиамаре.