Царская копейка. Тайный проект императора

Воронин Валерий В.

Я подбежал к нему, и каменщик, указывая на арку, сказал:

– Смотри!

Не понимая, куда точно он указывает, я молча уставился на арку. Видя моё непонимание, он указал на центральный камень.

– Да на него смотри!

Теперь всё моё внимание сосредоточилось на камне. Трещин никаких не появилось. Камень находился там, куда его накануне водрузил Владимир. Что же его так сильно возбудило?

– Да ты присмотрись к самой поверхности камня, – волновался друг.

И лишь сейчас я понял, с чем связан этот утренний переполох. На камне явно проявилась

какая-то фактура. Нет, он и накануне не был идеальным. Это же «дикарь». Но почему-то вчера ни я, ни мои друзья на нём ничего любопытного не замечали. Сейчас же явно проступило лицо.

– Ты видишь! – всё больше волновался Владимир.

Я всматривался в это лицо, и чем больше смотрел, тем больше убеждался, что оно мне вовсе не мерещится.

– Кажется, это мужчина… Да, мужчина с бородой. Выглядит, как старец. Впрочем, взгляд у него достаточно грозный…

– Ты тоже это видишь? – воскликнул Владимир.

– Вижу…

4

Через минуту рядом с нами стоял и Руданский. Мы специально его пригласили, чтобы писатель непредвзято оценил нашу находку. Видит ли он на камне лик, или нам он просто показался?

В отличие от меня, Кирилл сразу же распознал старца.

– Ой, откуда он взялся! – воскликнул Кирилл. – Его же не было вчера…

Он перевёл взгляд на Владимира и хитро спросил:

– Твоя работа?

– В смысле… – не понял каменщик.

– Ну, ты решил нас разыграть? Встал пораньше, вырубил этот лик…

Владимир аж подпрыгнул от негодования.

– Я-то здесь причём? Когда утром пришёл сюда, он уже был… Вон, спроси у Кира.

– Так и есть, – подтвердил я, – Владимир никакого отношения к изображению не имеет. Он поднялся чуть раньше меня. Минут на десять. Всё время был на глазах…

– Тогда вы оба… – повысил голос Руданский. – Вы просто в сговоре! Хотите, чтобы я поверил в это. Как бы не так! Встали пораньше и с помощью зубила…

Кстати, скажите, Владимир, в том инструменте, который вы привезли с собой, имеется зубило?

– Да, – признался Владимир, – и не одно… Для работы с камнем, расшивки швов нужны разные приспособления.

– Ну вот, а я о чём говорю!

С большим трудом нам удалось убедить Руданского, что это не розыгрыш. К лицевой стороне камня после его установки в арку никто из нас не прикасался даже рукой, не говоря уже о молотке и зубиле.

Позвали хозяев дома. Теперь уже Ольга и Вячеслав недоумевали по поводу возникшего из ниоткуда лика. Каждый из нас пытался дать своё объяснение случившемуся, но все мы явственно понимали их шаткость. «Материальный» подход к возникновению на камне лика требовалось отбросить. Либо он был и вчера, ещё до установки камня в арке, но нам «замылили» глаза, не давая увидеть очевидное. Либо кто-то ночью, действительно, поработал над камнем. Но как умело! В этих невидимых руках камень был мягким, как пластилин. Требовалось лишь придавить его поверхность в определённых местах, обозначая глаза, рот и иные части лица.

Впрочем, оба эти, наиболее «реалистичные» объяснения одновременно являются и

по-настоящему мистическими. В обоих случаях предусматривалась на камень (и на нас?) влияние извне. И где гарантия, что это влияние не завершено? Может быть, оно продолжается, распространяясь на каждого, кто смотрит на арку.

Владимир не выдержал и, поставив возле арки стул, влез на него. Он дотянулся руками до верха арки и стал неспеша общупывать каждый выступ интересующего нас камня. Нет, всё реально, каждая ямка, каждая выпуклость – на месте. К тому же, на камне нет не единого свежего скола. Его поверхность была идеальной.

Закончив осмотр, Владимир соскочил со стула и лишь вздохнул.

– Невероятно! Как я вчера всего этого не мог увидеть! Фактически, моими руками сотворено чудо. А я смотрю и до сих пор не могу в это поверить. И если бы не я сам сложил эту арку… Меня что, использовали «вслепую»?

– Да, – подтвердил я, – скорее всего, так и было. Но ты не должен по этому поводу расстраиваться. Ведь тобой как бы руководили высшие силы и… самые искренние побуждения найти лучший из камней для центральной части арки.

К тому же, согласись, не каждому может быть поручена такая миссия – установить камень, на котором тут же проявится лик…

Мы ещё долго обсуждали увиденное, понимая, что стали свидетелями и прямыми участниками настоящего чуда. Хотя сразу, по горячим следами, дать достойную оценку случившемуся не могли. Лишь со временем, в сотый раз вглядываясь в проступившее на камне изображение, которое правильнее было бы назвать барельефом, мы, почти не сговариваясь, нарекли его «лицом Юпитера». Правильно это или нет, судить не берусь. Но то, что это нерукотворное творение – бесспорно. В определённом смысле оно смыкалось с известным понятием «Спаса Нерукотворного» и явлением божественного порядка, связанного с подобным явлением, случившимся в древности. Но выстраивать подобные параллели я не стану. Это не тема нашего рассказа.

Напомню лишь то, что когда мы устраивали алтарь в башне Юпитера, то одним из элементов закладного камня стал камушек, взятый с горы под названием Сотера (Спаситель) с места, где до сих пор хранится Крест Господень (рядом с развалинами храма Спаса). Понятно, что в тот момент никто и представить не мог о возможном продвижении этой духовной линии, только теперь на ином уровне. Духовное и материальное иногда так тесно переплетено, что мы не всегда способны различить ту грань, которая отделяет одно от другого.

Владимиру пора было возвращаться в Севастополь. Жизнь брала своё. У него остались в городе невыполненные заказы, сроки которых он нарушить не мог. Но уезжал он с большим сожалением, обещая обязательно вернуться сюда ещё. Его чувства можно было понять и принять. Забегая вперёд, скажу, что вскоре он вновь приедет. Теперь уже – по собственному желанию. Владимир поможет нам возводить второй этаж. Понятно, что в той ситуации лишние рабочие руки будут не просто желанны, а крайне необходимы.

Но тогда, покидая Счастливое и последний раз бросая взгляд на свою арку, он сказал мне и Руданскому: