Царская свара

Романов Герман Иванович

Александр Иванович тут остановился, развернул листок бумаги и принялся громко читать текст, отпечатанный в типографии. Там было почти все то, о чем он только что объявил подчиненным. Полянский старался говорить с выражением, одновременно рассматривая лейб-кирасир, обступивших его уже плотной толпою со всех сторон.

Все слушали его речь с радостными лицами, понимая, что война для них, может быть уже сегодня, благополучно закончится. А потому кирасиры с ликованием заорали:

— Виват Иоанну Антоновичу!

— Послужим императору Иоанну!

Громкое эхо

распугало птиц, и тут же точно такие же крики разнеслись справа и слева, отлично слышимые. Там, где стояли ингерманладские драгуны и солдаты Петербуржского гарнизона, кричали не менее самозабвенно и громко, птицы заметались над головами.

Полянский быстро сообразил, почему с Татищевым не оказалось конвоя — кирасиры просто огласили манифесты среди солдат, которые и так не хотели драться за «матушку-царицу» и пошли в поход на войска Миниха под принуждением и страхом децимации, сиречь казни каждого десятого, которую им пообещал генерал-аншеф Панин. Да и гвардейцев они опасались не напрасно — те могли выполнить такой приказ и совершить над «неслухами» показательную экзекуцию.

— Александр Иванович, принимайте командование над всеми войсками, — Татищев умоляюще посмотрел на него. — Отправляйте гонца к Миниху немедленно, а лучше сами езжайте. И быть вам к вечеру в полковничьем чине. А я тут эскадроны пока соберу, с драгунами объединимся, да солдат гарнизонных в ряды примем…

Иван Павлович остановился — далеко в тылу тоже послышались громкие крики — там корабельные команды громко кричали «виват» новому императору. Новых сил быстро прибывало прямо на глазах. И теперь следовало поторопиться, чтобы оказаться вовремя в стане победителей, и вместо тернового венка примерить лавры победителя.

— Отправить фурьеров к петербуржцам, ингерманландцам и морякам — всех принимаю под свое командование! Выступаем к измайловцам — они сами с радостью присягнут Иоанну Антоновичу!

Полянский заговорил с радостным возбуждением, то, что подполковник считал злом четверть часа тому назад, теперь ему виделось как добро. И он уже тихо закончил, обращаясь к одному секунд-майору Татищеву, что не скрывал ликования, наоборот, кричал громче всех лейб-кирасир «виват» молодому императору.

— Выступаем к измайловцам — они на нашей стороне будут. А тогда поскачу к фельдмаршалу с вестью…

Глава 8

Санкт-Петербург

Подполковник лейб-гвардии Измайловского полка

Генерал-аншеф и сенатор Василий Суворов

вечер 8 июля 1764 года

— Господа, я собрал вас здесь, дабы предупредить о делах государственных, кои вам выполнить придется!

Василий Иванович обвел пристальным взглядом двенадцать человек — шестерых в нарядных мундирах кавалергардов, и еще столько же в неприметных армейских мундирах — зеленых от пехоты и синих драгунских. Впрочем, служили эти офицеры давно в Тайной Экспедиции, только числились по своим полкам. И вот теперь они все собрались в небольшой зале, в полутьме задвинутых ставень, разбившись сразу на четверки, несколько

подозрительно разглядывая соседей.

— Вы все знаете в лицо бывшую царицу Екатерину Алексеевну и переставшего быть цесаревичем Павла Петровича, ее сына. Я вам поручаю отправиться на розыски этих особ, не теряя в пути ни часу времени. Капитан Ростовцев! Тебе с группой надлежит отправиться в Нарву, а затем, в зависимости от опросов, следовать или в Ревель, или в Пернов! Или в иное место, пусть даже рыбацкую деревушку.

Невысокий, со шрамом на хмуром лице, средних лет офицер в драгунском мундире, наклонил голову. А Василий Иванович обратился к старшему второй четверки:

— А вам поручик надлежит ехать до Пскова, а оттуда на Ригу! Если потребно будет — то на Митаву! Но, опять же — если выйдешь на след одной из этих персон, то преследовать их неутомимо до того места, где под караул можно взять беглецов. А вам, прапорщик, надлежит следовать до Острова, оттуда на Режицу, а потом на Динабург, если след туда поведет! Вам все понятно, господа офицеры?!

— Понятно, господин генерал.

— Выполним поручение, ваше превосходительство!

— Справимся, господин сенатор!

Три голоса в ответ и двенадцать кивков — Суворов надеялся на эту дюжину, самые отборные его люди и доверенные кавалергарды, в которые и так отбирали лучших из лучших.

— Тогда возьмите деньги и подорожные! Можете от имени государя-императора отдавать приказы полковникам, если потребуется взять солдат и офицеров для розыска. За поимку оных персон назначена награда — десять тысяч червонцев и чин полковника.

Тихие слова подействовали на всех оглушающе — глаза загорелись яркими огоньками. Теперь можно было быть уверенным, что Ливонию перевернут вверх дном, разыскивая беглецов.

— А теперь о главном. Граф Иван Орлов чуть после полуночи забрал мальчонку, возможно прихватив еще одного, двух лет от роду. Но то вряд ли — скорее всего, либо укрыли ребятенка, или везут на телеге — он не опасен. Царица уехала в полдень, семь часов назад. Ее сопровождают двое, все верхами. Подорожные подложные имеются, так что расспрашивайте на ямских станциях, дело вам знакомое.

Суворов внимательно посмотрел на офицеров — все дружно кивнули ему в ответ — обычная рутинная работа при тайных делах. И генерал продолжил негромко говорить в полной тишине:

— Обратите внимание на все посольские кареты, что вам встретятся на дороге. Которые из них едут в столицу, то пропускать беспрепятственно, только драгун поставьте в охранение, возьмете в ближайшем полку. А вот те, что в порт, или в Курляндию с Польшей, следуют, то надлежит тайно проверить, не скрывают ли кого в карете, «секреты» вам потаенные ведомы! Немка не сможет долго в седле сидеть, непривычна она к долгой езде, так что в карету или коляску посадят.

Суворов покривил губы, досадуя, что его, опытного в таких делах человека, провели, можно сказать, за нос. Но сдержался и заговорил совершенно спокойным голосом: