Царские судьбы
Шрифт:
«Я боюсь, — писал Николай своей матери, — что целая колония членов русской Императорской фамилии обоснуется за границей с их законными и незаконными женами… неприкрытый эгоизм подавляет все чувства совести, долга или даже просто приличия». Можно себе представить, как все это противоречило нравственным принципам главы Императорского Дома, человека высокой морали и безупречной репутации.
Эта цепь домашних скандалов в Императорской фамилии не могла не сотрясать Россию. А ведь каждый член огромной царской семьи получал содержание от царя, хотя его казна частенько бывала пуста. Надо было содержать дворцы: Зимний и Аничков в Петербурге, в Царском Селе, Петергофе и Гатчине, императорские апартаменты в Кремле и Ливадийский дворец в Крыму; оплачивать труд обслуживающего персонала. Кроме того, расходовались определенные суммы на содержание императорского поезда и яхты, театров в Петербурге и Москве,
Несколько месяцев спустя после торжественного празднования трехсотлетия династии Романовых мирная жизнь кончилась. Началась война, безумная и никому не нужная… Последний этап в истории Дома Романовых, трагический рубеж в жизни последнего императора и монархии. Николай не сразу встал во главе русской армии. Поначалу армией руководил его двоюродный дядя, великий князь Николай Николаевич, настоящий вояка, как и его дед Николай I, посвятивший всю свою жизнь военному Делу. Но затем в Ставку Главнокомандующего отправился сам государь. Он был недоволен действиями великого князя на фронте — русская армия терпела одно поражение за другим. Якобы по рекомендации Григория Распутина, император взял командование в свои руки, приняв на себя звание Главнокомандующего всеми сухопутными и морскими вооруженными силами и возложив тем самым управление внутренними делами страны на императрицу. В ней он привык чувствовать единственную опору, единственного человека, интересы которого вполне совпадали с его интересами. Все остальные казались ему подозрительными, преследовали, главным образом, корыстные цели.
Императрица же в государственных делах стала безоглядно доверяться советам-видениям «друга» семьи, Григория Распутина, который призывал создать в стране сильную исполнительную власть, не забывая при этом и о своих личных интересах. Началась «министерская чехарда»: за тридцать один военный месяц сменилось шесть министров внутренних дел, три министра иностранных дел, четыре военных министра и даже четыре премьера. Все это вызывало в стране разброд и недовольство. Недовольны были и многие родственники царя, относившиеся с явной неприязнью к его супруге, приблизившейся к рулю власти. В России стали прорастать семена недоверия к ней. И это несмотря на то что императрица Александра Оказывала активную помощь фронту. Она решила лично пройти курс сестер милосердия и все дни вместе со своими старшими дочерьми работала в царскосельском лазарете: промывала раны, делала перевязки, ассистировала при операциях. А раненых было много…
Невзирая на это, стали возникать слухи, что государыня — немецкая шпионка, что через секретную радиостанцию она поддерживает тайную связь с врагом. Про нее распространялись всевозможные нелепые и злые сплетни. Подозрения и ненависть ко всему немецкому захлестнули Москву и Петроград. Магазины, фабрики и частные дома с немецкими фамилиями были разграблены и сожжены, рояли и пианино фирмы Бехштейн и Блютнер, стоявшие в музыкальных салонах, выбрасывались на улицу прямо из окон. Дошло даже до того, что из программ оркестров были вычеркнуты Бах и Бетховен, а Святейший Синод запретил елки, как немецкий обычай. «Я собираюсь протестовать, — писала императрица царю в Ставку, когда ей доложили об атом. — Почему будут лишены удовольствия раненые и дети? Лишь потому, что этот обычай пришел из Германии? Колоссальная ограниченность!»
Всех, кто носил немецкие фамилии, подозревали в шпионаже. Больше всего страдали балтийские немцы, многих из них отправляли в Сибирь, лишали имущества, да и к самой императорской чете росло общее недоверие — ведь тоже немцы по крови, да еще родственники германского императора.
Действительно, государь до войны дружил со своим дядей Вильгельмом, состоял с ним в переписке, обменивался визитами, но его супруга была резким противником немецких симпатий в царской семье. Она даже запрещала детям пользоваться подарками германского императора и велела отдавать их прислуге. У нее были явные антипатии к Вильгельму, и она их не скрывала. Наследника русского престола намеренно не учили немецкому языку. Плохо
И вот настал момент, когда царь и царица оказались под тяжким подозрением: каждый шаг императорской семьи записывался, разговоры по телефону прослушивались, слухи сгущались. Сначала государь не придавал всему этому никакого значения, не замечал грозящей опасности. Но уже и отношение великих князей к царской семье резко изменилось, словно и они разделяли подозрения, которые разъедали русское общество. А тут еще весть об убийстве Распутина, тело которого было найдено в ледяных водах Невы со следами многочисленных ран.
Когда в столице узнали об этом убийстве, радости жителей Петербурга не было предела: «зверь раздавлен», «злого духа не стало». Безмерно рад этому событию был и бывший Главнокомандующий, отличавшийся непримиримой ненавистью к Распутину, которого сам же и ввел в круг царской семьи, представив его как замечательного лекаря. Распутин был незадолго до этого приведен в дом великого князя Николая Николаевича, чтобы вылечить его любимую собаку. Это ему удалось. Именно благодаря рекомендации великого князя «старец Григорий», оказался при дворе. А теперь в убийстве «старца» романовская семья видела единственную возможность спасти династию. Но судьба неумолима: до гибели империи оставалось лишь семьдесят четыре дня. Пуля, сразившая Распутина, попала в самое сердце династии Романовых, его убийство без суда и следствия многие историки считают началом государственного переворота.
В результате расследования стало очевидным участие в убийстве Григория Распутина мужа родной племянницы императора, князя Юсупова, и великого князя Дмитрия, его двоюродного брата. Почти все Романовы, один за другим, стали ходатайствовать перед Николаем за них. В Царское Село явился муж сестры царя и его лучший друг, великий князь Александр Михайлович со своим старшим сыном. Он высказал требование семьи прекратить дело об убийстве Распутина; в противном случае, как он утверждал, падения престола едва ли можно избежать. Государя возмутило поведение близкого родственника, и на Следующий день он приказал выслать из Петрограда, как тогда стали называть этот город на русский лад, великого князя Дмитрия и князя Юсупова, совершивших это злодейское убийство. Несмотря на мягкое наказание, в семействе Романовых поднялась целая буря. Царь получил письмо за подписью всех членов Императорского Дома с просьбой отменить наказание и оставить Дмитрия в столице ввиду его слабого здоровья. Государь написал на этом письме-прошении: «Никому не дано право убивать». Самым серьезным ударом для него был тот факт, что убийство было совершено членами царской семьи. Таким образом, в семействе Романовых император и императрица оказались в изоляции.
Высшее общество и члены Императорского Дома стали собираться в большом дворце вдовы дяди Николая II, великого князя Владимира. Тоже немка по происхождению, Мария Павловна была полной противоположностью императрице, не брезговала сплетнями и интригами. В ее салоне слышались насмешки и колкости в адрес царствующей четы и даже высказывались мысли о дворцовом перевороте и свержении Николая II с российского престола. Ведь следующим претендентом на трон после тяжелобольного цесаревича и брата царя, женатого на женщине некоролевской крови, был старший сын Марии Павловны Кирилл. Так что игра стоила свеч…
Конечно, царь Николай II не был ни умелым полководцем, ни мудрым правителем. Он делал немало ошибок, как, впрочем, и другие Романовы. Но он был честным и искренним человеком, неспособным на подлость или измену.
Жизнь в Царскосельском дворце шла своим чередом. Николай, покидая изредка Ставку, продолжал читать по вечерам вслух, заниматься со своим сыном, совершать прогулки по парку. По случаю рождественских праздников император и императрица, несмотря на запрет Синода, украшали елку во дворце и в лазаретах, делали подарки своим приближенным. Но великим князьям в этот последний год Российской империи подарки не посылались. Царская чета переживала глубокое разочарование в своих близких родственниках, которым прежде они всегда и во всем доверяли…