Царский сплетник и шемаханская царица
Шрифт:
— Ура-а-а!!! — восторженно завопили арендаторы.
— Да, и стол с собой захватите. Потребуется.
Виталик отошел от окна.
— Я что-то не понял, — удивленно захлопал глазами Митяй. — Их озолотит?
— Я же сказал: нас всех! Есть одно золотое правило: хочешь получить хорошую прибыль — не крохоборствуй. Если народ знает, за что пашет, и уверен, что его при этом не нае… — юноша поперхнулся, — в смысле не обманут, он пашет как вол!
— И что мы будем здесь делать? — почесал затылок Митяй.
— Бумагу, — решительно сказал царский сплетник, — и не только. Я здесь такую типографию отгрохаю, все закачаются.
— Так это ж лес рубить надо, — хмыкнул Митяй, — а ты вроде эльфам обещал его беречь.
— Неправильно акценты ставишь. Я им приказал его беречь. Так что пускай теперь об этом у них голова болит. Лес-то они нам поставлять будут. Ничего, вывернутся. Им виднее, какую лесину завалить без вреда для природы. Короче, все будет путем!
Прислоненная к дверному косяку дверь рухнула на пол. Люди, эльфы и гномы затаскивали в гридницу стол, заваленный изысками деревенской кухни, явно позаимствованными из арендной платы царю-батюшке.
— Вообще-то стол мне для другого нужен был, — почесал затылок юноша, заметив на нем кувшины, от которых исходили пряные ароматы свежей медовухи. — Ну да ладно, одно другому не мешает. Я боярин добрый. Как с делами закончим, разрешаю начать празднества в честь меня, родного. А сейчас жратву отсюда долой и быстренько тащите сюда пергамент или бересту и чем на них писать.
Распоряжение было выполнено молниеносно. Эльфы притащили в гридницу кучи бересты, а гномы — свежий уголь.
— Значит, так: работы будет много, и оплачиваться она будет по факту. Средства для этого у вашего барина уже есть, — обрадовал своих новых подданных царский сплетник, раскладывая на столе бересту. — Вам, гномы, надо будет соорудить здесь следующие механизмы…
Гномы склонились над столом, следя за рукой своего боярина, шустро рисовавшей углем на бересте диковинный агрегат…
9
К Великореченску Виталик вышел под вечер того же дня. Много времени ушло на чертежи. К счастью, кузнецы и столяры в его новой вотчине оказались толковыми и все ловили с полуслова. Эльфы тоже быстро смекнули, какая именно древесина их барину нужна для построек, а какая на нужды целлюлозно-бумажного комбината. Они заверили царского сплетника, что в состоянии ее поставлять без ущерба для леса, и напоследок открыли царскому сплетнику короткую тропу, ведущую в лесок в непосредственной близости от столицы. От провожатых юноша категорически отказался, решив, что того десятка бывших пиратов, что остались в городе следить за тюбетейками, больше чем достаточно. Остальным членам своей дружины приказал остаться в Заовражной низменности, чтобы контролировать ход работ, составить подробную опись имущества, нанести на карту названия всех поселков и деревень и даже провести перепись населения. Одним словом, к делу новый боярин Заовражной низменности отнесся серьезно.
— Теперь как договорились. — Юноша пожал на прощание руку Эльсину, лично проводившему его до опушки ближайшего к Великореченску леска. — Как минимум один эльф из твоего клана должен постоянно
— Удачи тебе, боярин. — Эльсин бесшумно растворился в лесу.
Виталик задумчиво потер подбородок, глядя на стены, опоясывающие стольный град, и прямиком к воротам не пошел. Беглецу, обвиняемому в цареубийстве, открыто разгуливать по городу было верхом идиотизма. «Наверняка на всех столбах уже расклеена моя физиономия с надписью: «Разыскивается особо опасный преступник. Живым можно не брать»». Виталик нащупал в кармане клочок шерсти и стальное перо, прихваченное им с чертовой мельницы в качестве улики. «Главная задача — незаметно добраться до подворья Янки Вдовицы и провести задушевную беседу с Васькой и Жучком… Да и с Кощеем неплохо бы по душам потолковать, насчет слуг его пернатых, но это после. Сначала Васька, Жучок и Янка…». Юноша томно вздохнул. Он уже успел соскучиться по зеленоглазой красавице и ее шумному подворью.
Царский сплетник дождался, пока окончательно не стемнело и ворота Великореченска закрылись на засов.
— Будем работать под Рэмбо, — изрек юноша, зачерпывая из подсыхающей лужицы грязь. Судя по всему, здесь поутру прошел легкий дождик.
Виталик когда-то увлекался альпинизмом и овладел техникой подъема по отвесным скалам без спецснаряжения. Мысленно поздравив себя с тем, что пошел в поход налегке, оставив шубейку с царского плеча на чертовой мельнице, юноша скинул с себя сапоги, связал их вместе, перекинул через плечо и мелкими перебежками двинулся вперед.
Стрельцы, наблюдавшие с крепостной стены за приближающимся к городской стене царским сплетником, растерянно переглянулись.
— Крадется, — еле слышно прошептал один из них.
— Крадется, — подтвердил его напарник.
— Что делать будем? Брать на месте как нарушителя?
— Да какой это нарушитель? Это ж царский сплетник. Я его сразу узнал.
— Да я тоже узнал. Только вот не пойму, он что, опять город штурмом собрался брать?
— В одиночку? Ну, это вряд ли.
— Надо все-таки Федота сюда позвать.
— Давай, только быстрее!
Стрелец сбежал по лестнице вниз и через пару минут вернулся с заспанным воеводой.
— Что тут у вас?
— Тсс… — прижал палец к губам оставшийся на стене стрелец, — …он уже ползет.
— Кто ползет?
— Царский сплетник ползет. Видать, с заданием.
Федот высунулся наружу, свесил голову вниз и уставился на Виталика, метрах в ста слева от него ползущего вверх, используя в качестве опоры лишь силу своих пальцев рук и ног, которые цеплялись за малейшие выбоины и трещины крепостной стены. Федот поспешил отдернуть голову.
— Странно. Какое у него может быть задание и от кого? — Бывший сотник, а ныне стрелецкий воевода озадаченно почесал затылок.
— А может, скрывается от кого? — высказал предположение один из стрельцов.
— Зачем это ему? — возразил его напарник. — Царь-батюшка еще вчерась нашелся, бояре за безобразия свои по шапкам получили. Так что все обвинения со сплетника сняты.
— А чего ж он тогда по стене тайно ползет? — начал горячиться первый стрелец.
— Так, может, чего тайного разузнал.