Царский сплетник. Трилогия

Шелонин Олег Александрович

— Держишься молодцом. Такие раны, да замагиченным мечом, обычно сразу на тот свет отправляют. Ну давай я тебя слегка в порядок приведу. Ты сейчас лежи и не дергайся. В первый момент больно будет.

Кощей откинул в сторону одеяло, осмотрел окровавленную повязку, покачал головой, и в руке его появился нож. Тут же с грохотом распахнулась дверь, и в комнату влетела разъяренная фурия, в которой царский сплетник с трудом узнал Янку. Девица одной рукой вцепилась в волосы Кощея, запрокинув его голову назад, другая рука выхватила из бессмертной руки противника

нож и приставила его к горлу криминального авторитета Великореченска.

— Это ты так его лечить собрался? — прошипела девица.

— Дура, я повязку срезать хотел, — пролепетал изрядно струхнувший Кощей. — Нет, ну если не доверяешь, то давай срезай сама. Как я через эту тряпку лечить буду?

— Точно только повязку хотел резать?

— Точно. А ты как узнала, что я нож достал?

— В щелочку подглядывала.

— Тьфу! Давай срезай сама свою повязку и можешь даже посидеть рядом. Но потом, как вылечу, оставь нас одних.

Янка, что-то недовольно бурча, отпустила Кощея, села рядом с Виталий на кровать и аккуратно надрезала повязку.

— Теперь отойди от меня подальше со своим ножом, — сердито приказал Кощей. — Я хоть и бессмертный, но, когда в тебя железки тычут, все равно больно. Так, сплетник, стисни зубы. Сейчас будет бо-бо!

Кощей резко рванул прилипшую к ране повязку. Янка болезненно сморщилась. Виталий заскрежетал зубами.

— Ну вот, теперь можно лечить, — удовлетворенно сказал Кощей, вытаскивая из кармана маленькую склянку, внутри которой плескалась прозрачная жидкость. — Янка, сейчас он копыта откинет, но это ненадолго, — предупредил бессмертный злодей девицу, — Так что давай без эксцессов.

— Мертвая вода? — Глаза Янки засияли, — Лживая у тебя тоже есть?

— У твоего дедули чего только нет, — пробормотал Кощей, обильно поливая рану мертвой водой.

От дикой боли у Виталий перехватило дыхание, и его сознание опять померкло.

Когда царский сплетник вновь пришел в себя, бессмертный злодей уже убирал опустевшие склянки в карман. Юноша скосил глаза вниз, пытаясь рассмотреть рану, но от нее не осталось и следа. На месте, куда ударил заговоренный меч дона Хуана де Аморалиса, розовела свежая полоска кожи, контрастно выделяясь на загорелом теле царского сплетника. Виталий облегченно вздохнул и попытался встать, но на него нахлынула такая слабость, что он опять откинулся на подушку. Янка тревожно покосилась на Кощея.

— Рано ему еще прыгать, — тоном добродушного доктора, этакого семейного душки-врача, пояснил бессмертный злодей, — Пусть пару дней в постельке поваляется, щец, пампушек там всяких поест. И никого, кроме меня, к нему старайся не пускать. Больному покой нужен. Пусть сил набирается. А теперь быстро ножками отсюда. Мне с пациентом поговорить надо.

На этот раз сияющая Янка повиновалась беспрекословно. Юноша настороженно смотрел на Кощея.

— А с чего бы это ты ко мне такой добрый стал?

— А я к тебе злым пока что не был. На родню как-то рука не поднимается, — хмыкнул бессмертный злодей. — Да ты не красней, не красней. Я же видел, как на тебя

моя внучатая племянница смотрит. На свадьбу-то пригласишь?

— Что? — дружно ахнули Янка и Виталий.

Только Виталий ахнул с кровати, а Янка из-за двери. Кощей не поленился встать, распахнул дверь, развернул девицу на сто восемьдесят градусов и легким шлепком по попке задал ей нужное направление.

— Брысь отсюда!

Каблучки девицы застучали по лестнице вниз. Кощей вернулся обратно, на этот раз лично закрыв за собой дверь.

— А теперь поговорим серьезно. Во-первых, ты, царский сплетник, на меня зла не держи. Ты парень молодой, горячий. Знаю, сейчас, как на ноги встанешь, сразу начнешь разборки чинить. Так вот, имей ввиду: мои люди к тому, что в этих термах заморских произошло, непричастны.

— Охренеть… ты ж мне только что жизнь спас. С того света вытащил. С какого рожна я на тебя теперь грешить буду?

— Будешь, — безнадежно махнул рукой бессмертный злодей, — Как твоя Парвати к тебе в очередной раз придет да объяснит, что к чему, сразу грешить будешь.

— И что она мне должна будет объяснить? — насторожился Виталий.

— Что ты и без меня бы на ноги встал. Ты ж под ее защитой находишься. А я, хитрюга, чтоб к тебе в доверие войти, просто ускорил процесс. Ну… собственно говоря, я это и сделал, — почесал подбородок Кощей, — Но ты главное запомни: ни я, ни мои люди в этом непотребстве не замешаны. Нам, понимаешь, совсем ни к чему то, что на Русь собираются спустить.

— Инквизицию, — задумчиво произнес Виталий.

— Гммм… а у Янки губа не дура. Умного мальчика себе присмотрела. Ну выздоравливай, — поднялся со стула Кощей. — Да, то, о чем мы с тобой на последней «стрелке» договаривались, все в силе. Веришь?

— Верю, — невольно рассмеялся юноша, — но проверю.

Царскому сплетнику вдруг так сильно захотелось спать, что глаза его закрылись раньше, чем дверь за Кощеем.

* * *

И опять Виталий разбудил шум и гвалт, поднятый в гриднице. Только на этот раз бушевала одна Янка, защищая покой постояльца.

— Не пущу! Ему сил набираться надо. Лучше по-хорошему уходи, я не посмотрю, что ты царь, как дам ухватом!

Стрельцы и остальная команда Виталий на этот раз либо отсутствовали, либо дипломатично молчали, не рискуя выступать против державного.

— Племяшка, да ты что, с ума сошла? — услышал юноша ласковый голос Василисы Прекрасной.

«Вот это номер! — мысленно ахнул юноша. — Моя хозяйка не только с Кощеем, но еще и с самим царем, оказывается, в родстве!»

— Яночка, я ж типа поблагодарить его пришел, — лебезил перед лекаркой Гордон, — за то, что детишек моих без отца не оставил, ну и еще пару слов сказать, и все!

— Кощей велел никого к нему не пускать! — уперлась девица.

— Что? — возмутился Гордон. — Твой царь-батюшка для тебя, выходит, уже не указ? Кощей авторитетней царя получается? Нет, Василиса, ты как хочешь, но я ее выпорю! Распустилась девчонка!