Царское дело

Сухов Евгений Евгеньевич

СМИРНОВА: Юлия Карловна очень любила Александра. И он ее очень любил. Она в какой-то степени могла повлиять на Алоизия Осиповича, чтобы он дал согласие на женитьбу Александра на мне. А когда ее не стало, добиться такого согласия от Алоизия Осиповича мне стало казаться невозможным. Он был очень строг с Александром. Саша даже побаивался своего отца.

ВОЛОВЦОВ: Он был строг только с Александром или со всеми остальными своими сыновьями?

СМИРНОВА: Про остальных мне неведомо. Да и что мне до остальных братьев? Меня волновало, что будет с нами.

ВОЛОВЦОВ: Прошу прощения, но у меня создается впечатление, что вы просто жаждете

стать супругой Александра Кара, хотя и признались ему, что не любите его.

СМИРНОВА: Ну а что делать? Дело-то уже решенное…

ВОЛОВЦОВ: Кажется, в ваших словах я улавливаю некоторое сожаление.

СМИРНОВА: Это вам только кажется…»

Звонок в прихожей остановил допрос.

– Это Александр! – воскликнула девушка и, извинившись, оставила Ивана Федоровича одного.

Она вернулась не сразу и не одна.

Сначала Воловцов услышал приглушенный разговор. Это и правда пришел Александр Кара. Кажется, он был недоволен и что-то выговаривал Клавдии Матвеевне, а та оправдывалась. Потом они вошли в комнату, и Иван Федорович увидел молодого худощавого человека весьма приятной наружности, франтовато одетого и держащегося с надменностью, будто он – испанский гранд. Было не похоже, что это его обычная манера держаться, и это слегка насторожило судебного следователя.

«Что он хочет собой представить? Богатого человека, который знает себе цену? Но богатство это не его, не им нажито, и все, в том числе и он, это прекрасно понимают. Хочет показать передо мной свою независимость? А зачем это мне? Если человек ни в чем не виновен, зачем ему лезть из кожи вон, чтобы выставлять из себя того, коим он не является? А если виновен? – пришла вдруг в голову судебного следователя шальная мысль. – Тогда у такой игры вполне имеется мотив, и он вполне понятен…»

– Знакомьтесь, – очаровательно улыбнулась девушка, обратившись к Воловцову. – Мой жених, Александр Кара.

– Александр Кара, – сдержанно и негромко повторил за невестой молодой человек и слегка наклонил голову.

Воловцов, как и надлежит воспитанному и приятному в обращении человеку, поднялся и произнес в ответ:

– Иван Федорович Воловцов. Судебный следователь по наиважнейшим делам.

– Это хорошо, что делу об убийстве моей матушки и горячо любимой сестры присвоили наконец статус наиважнейшего, – произнес Александр Кара все тем же приятным голосом. – Надеюсь, убийца в скором времени будет найден и понесет самое жесткое наказание.

– Признаться, это будет весьма и весьма непросто, – слегка виноватым тоном ответил Воловцов. – Дело об убиении ваших родных крайне непростое и очень запутанное. К тому же прошел почти год… Но я приложу все усилия, – Иван Федорович честно посмотрел в глаза Александру Каре, – дабы преступник, совершивший столь тягчайшее преступление, был найден в самом скорейшем времени.

– Это радует, – словно бы мимоходом ответил Кара и обратился к Клавдии: – Кажется, я помешал дознанию? Простите, – теперь он повернул голову в сторону судебного следователя: – я удаляюсь и даю вам возможность довести ваше дело до конца. Я буду у маман, – бросил он Клавдии и собрался уйти. Но Иван Федорович остановил его следующими словами:

– А мы с Клавдией Матвеевной, собственно, уже закончили.

Александр замер на месте и обернулся:

– Теперь моя очередь отвечать на ваши вопросы?

Ивану Федоровичу показалось, что Кара и боится, и ждет своего нового допроса. Однако снимать с него

показания в планы судебного следователя пока не входило, и Воловцов ответил просто и непринужденно, как отвечают товарищу или даже близкому другу:

– Я пока не вижу в этом надобности, господин Кара. У меня ведь на руках протокол вашего допроса помощником пристава Холмогоровым. В своем расследовании я базируюсь на этих ваших показаниях. Вам ведь к ним, надо полагать, нечего добавить?

– Нет, – пожал плечами Кара.

– Тогда разрешите откланяться и заверить вас в своем искреннем благорасположении.

Александр Кара после этих слов нахмурился, на лицо его набежала легкая тень. Ни в какое искреннее благорасположение судебного следователя по наиважнейшим делам он не поверил.

И правильно сделал…

Глава 5

План Воловцова, или Недосказанность – тоже ложь

К дому, где Смирновы снимали небольшую квартирку в четыре комнаты, Иван Воловцов приехал на лихаче. Извозчика звали Семен Востриков. Он стоял на бирже на Зубовском бульваре, когда к нему подошел Воловцов. Это был тот самый извозчик, который в злополучный день пятнадцатого декабря девятьсот второго года подвозил Александра Кару к его дому от портного Цыпленкова. Розыском лихача Иван Федорович занимался весь день, и вот, поди ж ты, нашел.

Впрочем, кто упорно и настойчиво ищет – всегда находит…

Иван Федорович взял его, назвал адрес Смирновых и велел ехать помедленнее.

– Почему помедленнее? – обернулся лихач, удивившись. – Господа как раз приказывають езжать по-быстрому.

– Потому что, любезнейший, у меня к тебе есть разговор, – ответил Воловцов.

– Какой такой разговор? – не понял возница.

– Обыкновенный, – усмехнулся Иван Федорович. – Человеческий такой разговор.

– А это еще зачем? – насторожился Востриков и поехал так медленно, как не возят и катафалк с покойником-генералом.

– Ну, стало быть, есть надобность, – веско произнес Воловцов и добавил: – Только уж не надо так медленно, Сема.

– Откуда вы меня знаете? – удивился извозчик. – Вы кто такой? А ну, господин хороший, вылазьте…

– Вези куда тебе велено, ежели не хочешь неприятностей. Я – судебный следователь. И меня интересует некто Александр Кара. Да езжай ты быстрее, черт тебя подери! Поговорим по дороге…

Они такие, судебные следователи. Ввести в заблуждение, сбить с панталыку или нагнать жути, чтобы потом было легче вызвать человека на откровенность и развязать ему язык, – это они умеют. Метода у них такая, выучка. Или, если хотите, принцип…

Семен Востриков оказался человеком памятливым и весьма даже разговорчивым. Его недовольство странным седоком улетучилось, как только Воловцов назвался судебным следователем. Ведь кто такие судебные следователи? Это – власть. А перечить и спорить с властью все равно что против ветра… нужду справлять. Иными словами, себе дороже…

Лихач рассказал, что хорошо знает Кару-младшего, поскольку не раз подвозил его по разным адресам. Вот и пятнадцатого декабря прошлого года Кара нанял его сначала для поездки на Кузнецкий мост, к портному Гирше, что держал магазинчик в Пассаже Попова, и потом обратно за три рубля. А поскольку гостиница «Метрополь» все еще горела – пожар доедал остатки гостиницы, – они не смогли проехать обратно в Хамовники через Театральную площадь и вынуждены были свернуть на Тверскую.