Шрифт:
Глава 1
Филадельфия 1903 год
Они снова вели овец через центр города. Окно конторы было открыто, и Себастьян Бекер, сидя за столом, хорошо слышал их. Начиная с полудня Оукс, счетовод, искал повод выглянуть на улицу. И вот наконец-то дождался.
Себастьян отложил ручку и откинулся на спинку стула. Глаза у него болели. Он зевнул, потянулся, оперся о стол ладонями и уже в сотый раз задался вопросом: «Нужно ли идти к окулисту выписывать очки или нет?»
Внезапно осознав, что отвлекся,
— Вы кого-то ждете, мистер Оукс? — спросил он.
Оукс отвернулся от окна и ответил:
— Только мальчишку с сумкой из Нью-Йорка.
— Он был и давно ушел, — сказал Себастьян. — У нас нет ничего, что не могло бы подождать до понедельника.
Оукс на секунду замер, затем отодвинулся от косых лучей солнечного света. В комнате стояло еще как минимум десяток столов, заваленных бумагами, за которыми никто не сидел. На спинку одного из стульев была наброшена жилетка. На другом висел армейский ремень с патронташем.
Пока Себастьян тянулся за ручкой, Оукс собрал несколько конторских книг и переложил их на другое место. Овец уже не было слышно — их блеяние, похожее на жуткий плач, сопровождали нетерпеливые звонки трамвая, вынужденного остановиться и пропустить стадо. Оукс начал поправлять стулья. Несмотря на разрешение Себастьяна он, казалось, не хотел уходить.
— Мистер Оукс… — напомнил ему Себастьян.
— Мистер Бирс говорит, что недоволен моей работой, — пробормотал счетовод.
— Мы постараемся сделать так, чтобы он изменил свое мнение, — успокоил его Себастьян. — А теперь — до понедельника. Идите домой, мистер Оукс.
— Если вы так уверены, — пробубнил Оукс, выуживая дополнительные разрешения, но Себастьян лишь посмотрел на него, и юноша ушел.
Оставшись в одиночестве, избавившись от лишнего отвлекающего обстоятельства, Себастьян попытался мысленно вернуться к словам на странице. Покинув комнату, Оукс продолжал бродить где-то поблизости. Себастьян слышал, как счетовод, переходя из комнаты в комнату, надоедал задержавшимся сотрудникам, предлагая помощь и причиняя беспокойство, выискивая чем бы заняться… как будто стены здания могли впитать его преданность, а затем прошептать о ней мистеру Бирсу, когда тот появится.
Письмо, над которым работал Себастьян, представляло собой отчет о текущей работе. Составлявшийся каждые две недели и затем отправлявшийся в Нью-Йорк, Джорджу Бэнгсу, он содержал информацию об уже ведущихся расследованиях и о возможных новых делах. Бэнгс собирал данные изо всех филиалов агентства, после чего в виде краткой сводки предоставлял братьям Пинкертон.
Себастьян занял место заместителя директора филиала месяц назад. Бумажная работа требовала навыков, которые он хотя и мог в себе развить, но которыми не любил пользоваться. Был теплый субботний день, и большая часть Филадельфии находилась в предвыходном настроении. Внимание Себастьяна отвлекало телеграфное сообщение, подсунутое им под краешек пресс-папье. Адресованное ему лично, оно то и дело приковывало к себе его взгляд.
Покончив с отчетом, Себастьян положил исписанные листы в корзинку для стенографисток и, не вставая со стула, повернулся
Себастьяну Бекеру было чуть за сорок. Кожа его еще не начала старчески морщиниться, и многие находили его симпатичным — к примеру, жена. Когда он смотрелся в зеркало, то видел по большей части увядающее лицо своего отца. В такие минуты в сознании его всплывала застарелая боль. Ему не хотелось обижать покойного родителя, но особенной красоты в своей внешности он не замечал.
Бекер свернул телеграфное сообщение и сунул в карман. Затем, выдвинув один из ящиков стола, достал оттуда полицейский «бульдог» и, прежде чем положить в карман пиджака, проверил барабан — тот был полон.
— Что-то стряслось, мистер Бекер?
Он обернулся. В дверях, наблюдая за его действиями и натягивая плащ, стоял Оукс.
— Нет, ничего не стряслось, — ответил Себастьян, закрыл окно и вслед за Оуксом вышел из комнаты.
Они вместе начали спускаться по лестнице, покидая здание.
— Чем собираетесь заняться в воскресенье? — поинтересовался Оукс.
— Да ничем особенным. Обещал супруге и ее сестре свозить их в Уиллоу-Гроув, — отозвался Себастьян. — Говорят, там со своим оркестром выступает дирижер Соуса.
— Я бы не сказал, что его музыка подходит для дам.
— У миссис Бекер необычные вкусы.
Вдоль металлических ворот уже похаживал ночной сторож. Верхнюю часть здания он уже закрыл, и теперь по одному-двое выпускал засидевшихся служащих. Старый ветеран, он всегда молчал. Поговаривали, что от артиллерийской канонады он повредился слухом и умом.
На Честнат-стрит, возвысив голос до металлического визга, Оукс спросил:
— Поедете или пойдете пешком?
Бекер ответил:
— Думаю сесть на трамвай.
Поездка на трамвае и десятиминутная прогулка привели его к дому, опрятному квадратному строению красного кирпича, со ставнями на всех окнах и небольшим садиком на заднем дворе. Стоял дом в глубине узенькой аллеи, всего в нескольких минутах ходьбы от неширокой красивой площади. Прежде чем войти, Себастьян огляделся, проверяя, не следит ли кто за ним. Он не увидел никого, кроме лошаденки, тянувшей пивную бочку, и бредущего рядом с ней возницы.
Район был тихим, чужаки обходили его стороной. Ровно в восемь раздавался стук закрывавшихся ставень, а к девяти вокруг становилось совсем темно и тихо. Но именно о такой жизни Себастьян всегда мечтал.
Сняли они этот дом месяц назад. Даже для жалованья Бекера арендная плата была кусачей, но зато душу грела мысль о том, что семья его находится в безопасности. Поселившись здесь сразу после служебного повышения, Себастьян и не предполагал, насколько их переезд окажется своевременным. Их прежнее жилище, скромная квартирка, находилось в центре ирландского квартала, и задержись они там еще надень, то, судя по газетным новостям, оказались бы в самом центре беспорядков. Он закрыл за собой дверь в тот момент, когда сестра его жены проходила по коридору с букетиком свежесрезанных цветов.