Царство костей
Шрифт:
Джеймсон шумно выдохнул – с него явно оказалось достаточно.
– Тоже мне удивил! Это просто нечто вроде инсектицида или репеллента от муравьев. И что с того?
Ответ поступил из-за спин у собравшихся, переключивших было внимание на происходящее у выхода.
Со стороны коек донесся громкий вой. Все обернулись. Дисанка еще сильней вцепилась в своего младенца. Тот лежал у нее на руках все столь же оцепенелый и расслабленный, но глаза его были крепко зажмурены, а скулящий ротик был широко раскрыт, показывая крошечный завиток розового язычка.
У Шарлотты пресеклось дыхание.
– Этот порошок… он пробудил его!
Джеймсон пренебрежительно скривился.
– Откуда нам это знать? Это может быть банальный назальный ирритант [31] , который просто вызвал болевой отклик. В любом случае нам надо…
Громкое шлепанье сапог снаружи заставило всех опять обернуться. Какой-то силуэт с разгона проскользил по грязи мимо открытого полога и тут же метнулся назад ко входу, в конус света от лампы. Когда Бенджи наконец сунулся внутрь, где-то вдалеке треснул выстрел. Комбинезон биолога был порван, маленькая камера «Гоу-про» криво повисла возле уха. Паника выбелила его лицо. Он тревожно выкрикнул одно лишь слово:
31
Назальный ирритант – вещество, оказывающее раздражающее воздействие на слизистую оболочку носа.
– Спасайтесь!
4
23 апреля, 21:35 по Гринвичу
Перелет через Северную Атлантику
С высоты тридцати тысяч футов коммандер Грей Пирс наблюдал, как перед ним медленно вырастает туманное побережье Африки, подсвеченное тлением огоньков прибрежного городка. Частный реактивный самолет – «Сессна Сайтейшн Х+» – несся над черными водами Атлантики прямо к этим огонькам, но им не предстояло сделать остановку на побережье.
Час назад они приземлились для дозаправки на одном из островов Кабо-Верде, ровно на середине маршрута с конечной точкой в Демократической Республике Конго. Все равно оставалось еще не менее пяти часов лета – до города Киншаса, расположенного практически в самом центре континента.
«В буквальном смысле в самом сердце Африки…»
Электронный планшет, поставленный под углом на маленьком тиковом столике перед кожаным креслом Грея, коротко звякнул. Вздохнув, коммандер дождался, пока не установится зашифрованное спутниковое соединение со штабом «Сигмы» в Вашингтоне. Потом выпрямился и подхватил планшет. На экране открылось окно с развалившимся на пиксели изображением, которое скоро превратилось в знакомое лицо директора Пейнтера Кроу.
Босс Грея сидел за своим письменным столом без обычного синего пиджака, распустив галстук и расстегнув верхнюю пуговку рубашки. С раздраженным видом он пригладил пальцами свои угольно-черные волосы, затолкав единственную седую прядь за ухо, словно засовывая туда орлиное перо. Плосковатое лицо с высокими скулами ясно выдавало его индейское происхождение, хотя серебристо-голубые глаза свидетельствовали о том, что в жилах Кроу течет кровь сразу нескольких рас.
– Директор, мы уже практически у побережья, – сообщил Грей. – Вы обещали держать нас в курсе любых изменений ситуации в точке.
– Хорошо. У меня и вправду уже есть кое-какая новая информация. Тревожная, вообще-то говоря. Сейчас и Кэт
– Уже работают с тем, что есть, прикидывают предварительный план действий, чтобы не тратить время после прилета.
Грей бросил взгляд на пару в креслах перед самой кабиной. Его друг и сослуживец по «Сигме», Монк Коккалис, склонив голову над столом, сидел напротив Лизы Каммингс, жены директора Кроу. У той был немалый опыт работы в области медицины и эпидемиологии, и если то, что происходило сейчас в темном сердце Африки, действительно вызывалось некоей неведомой инфекцией, тогда ее знания различных заболеваний и схем их передачи могли оказаться жизненно важными.
Монк же был бывшим спецназовцем. И хотя свой зеленый берет он давно повесил на гвоздь, Коккалис по-прежнему поддерживал свою массивную фигуру в отличной физической форме и наголо брил голову. Сейчас на нем были джинсы, тяжелые ботинки и обтягивающая футболка с оскалившим зубы бульдогом на ней, не особо отличавшимся от физиономии самого Монка. Но под оболочкой крутого парня скрывался ум столь же острый и быстрый, как у любого чемпиона по шахматам. Поступив в «Сигму», бывший военный медик прошел переподготовку в области биологических наук, получив магистерскую степень по биомедицине.
Пейнтер покосился куда-то в сторону.
– Похоже, что Кэт готова.
На экране возникло еще одно окно, открыв слегка веснушчатое лицо и темно-каштановые волосы Кэтрин Брайант, аналитика разведывательной службы «Сигмы».
– Может, позовешь Монка и Лизу послушать, что она скажет?
– Думаю, что стоит.
Грей поманил к себе обоих коллег, которые тоже услышали предложение директора. Они устроились в креслах напротив Грея, а тот сдвинул планшет, чтобы им тоже было видно.
Монк помахал Кэт. Пара была жената, с двумя маленькими дочками.
– Как там Харриет и Пенни?
– Уже скучают по папочке. По-моему, они винят меня в том, что ты опять уехал.
– Служба зовет, – произнес он извиняющимся тоном.
– Больше похоже, что запросы Смитсоновского, – возразила она.
После того, как в Вашингтоне прозвучал тревожный вызов из лагеря беженцев ООН, по институту распространился слух о возможном вирусном заражении. Поскольку мир еще только оправлялся от последней пандемии, научное сообщество пребывало в состоянии повышенной бдительности. Никто не хотел рисковать тем, чтобы по миру распространилось еще одно подобное бедствие.
Директор программы Всемирной охраны здоровья – ветеринар, специализирующийся по диким животным, содержащимся в неволе – первым забил тревогу. Задачей этой программы, действующей на базе Смитсоновского института биологии охраны природы при Национальном зоологическом парке, было отслеживать любые кризисные ситуации, могущие угрожать жизни и здоровью – причем не только человеческого населения, но и представителей дикой природы. Этот подход к здравоохранению так там и называли – «Одно здоровье», признавая, что всеобщее благополучие в равной мере зависит как от людей, так и от животного мира. Вообще-то семьдесят пять процентов всех эпидемических заболеваний последнего столетия – Эбола, ВИЧ, COVID-19 – были переданы людям зоонозным путем, то есть от представителей фауны. Так что вполне имело смысл постоянно мониторить на этот предмет популяции диких животных, чтобы вовремя засечь очередную угрозу.